Это был конец. Ничто уже не могло его спасти. Паника сломила его непонимание. Он затрясся в истерике. В глазах потемнело. Страх холодной тягучей волной затопил разум.
Он почувствовал, как огонь внутри металлического яйца раздвигает рассеченные на дольки стенки и вдавливает их в его мягкий, беззащитный живот. Огненные змейки заструились по черной поверхности гранаты, и острые осколки впились в живую ткань, проникая все глубже и глубже, раздирая кожу и мышцы, проникая в кишки, наматывая их на себя. А потом взрывная волна смяла его тело и, сломив сопротивление скелета, разорвала его в клочья, кровавыми шмотками разметав по грязному подвалу…
Он судорожно глотнул воздух и посмотрел на канистру. Она была пуста наполовину. Мысли метались, как перепуганные воробьи и он не мог ухватиться ни за одну из них. Он попытался помолиться, но не смог вспомнить ни одного слова, кроме «Отче наш, иже еси на небеси…»
Он был мокрым от пота. Животный ужас сковал мышцы. Он завизжал от страха, но не посмел пошевелиться.
Вода лилась на пол, размыв уже небольшую воронку и брызгая на его брюки маленькими кусочками подвальной грязи.
О чем думают люди, зная, что через минуту умрут? Говорят, они вспоминают всю свою жизнь. Саня думал только о смерти. О боли, которую принесет смерть. Или смерть принесет боль?
От напряжения ноги свело судорогой, и он выгнулся от неожиданности. Кольцо сместилось еще на миллиметр. Из глаз брызнули слезы – впервые с тех пор, когда он пятилетним мальчишкой сломал палец. Он зажмурился, но тут же снова открыл глаза, затравленно глядя на роковой предмет. Он не в силах был на него не смотреть. Краем глаза он уловил какое-то движение и, вместе с мгновенным приступом отчаянной надежды, резко повернув голову, успел увидеть, как доска, удерживавшая его жизнь, накренилась.
«Нет! Это несправедливо! В канистре еще есть вода! НЕ-Е-Е-Т!»
Но трехкилограммовая гиря подло обманула его, приведя в движение адский механизм раньше времени. Гиря ужасно медленно соскользнула вниз и чавкнула в лужу, натекшую из канистры. С тихим мелодичным звоном кольцо выскочило из запала и улетело куда-то далеко, в никуда.
Он закричал. Его крик был страшен. Он мог разрушить бетонные стены, но не смог преодолеть преграды кляпа. Он кричал долго, целую вечность.
А через секунду понял, что умрет через три. Из запала тянулся тонкий, едва видимый дымок. Две. Замедлитель горит четыре секунды. Сладковатый запах достиг его ноздрей. Одна. Его тело вздрогнуло, и он почувствовал, как по ногам хлынуло что-то горячее.
В С Ё!