Показался рослый толстый человек, лысый, с красным простецким лицом. Управляющий или сенешаль. Сердито оглядел невольных гостей, откровенно подозревая в них воров, убийц и мошенников – последнее в самом лучшем случае.
Среди пленных началось движение. Выказывая изрядную сноровку, стражи начали разводить спутников Иеронимуса. Действовали без жестокости, точно имели дело с неразумными животными. Одних отводили в казематы внешней стены, других ставили на колени посреди двора под охраной трех мрачных стражников с неподвижными лицами.
– Сарацины, что ли? – шепотом спросил Верекундий у Варфоломея, улучив секунду.
– Не похожи, – так же ответил Варфоломей. – Я видел сарацин. Торговал с ними.
Управляющий выхватил взглядом в толпе пленных монаха. Нахмурил широкие лохматые брови, ткнул толстым пальцем себе под ноги.
– Сюда, ко мне.
Иеронимус подчинился.
Один из местных солдат тут же подошел поближе, настороженно следя за пленным, – как бы не отмочил чего.
– Как звать?
Иеронимус поднял голову.
– Иеронимус фон Шпейер.
Управляющий – заплывшие глаза, нос картошкой – смотрел на него с откровенной насмешкой.
– А! – произнес он, как будто это имя было ему знакомо. – Фон Шпейер… Явился… Дерьмо дерьмом. И снаружи, и внутри.
Иеронимус молчал.
А управляющий продолжал распекать его:
– Святым себя вообразил! Ты, небось, и срешь-то одной гордыней.
Иеронимус слегка покраснел. Возразил:
– Ни один из святых не стал бы святым, если бы сначала не захотел этого.
– Правду говорят: начнешь умствовать – наплодишь ересей, – хмыкнул управляющий.
– Не мне судить, – ответил Иеронимус.
Управляющий надвинулся на него своей внушительной тушей. Спросил в упор:
– Чего ты ждал? Что тебя здесь встретят с распростертыми объятиями?
Иеронимус покачал головой.
– Об этом я никогда не думал.
Управляющий засмеялся. Заколыхал обширным брюхом, закраснелся толстыми щеками.
– Героем себя считаешь.
Иеронимус отмолчался.
– Дитер Пфеффернусс бежал от него, как от чумы, тоже мне, подвиг.
Неожиданно управляющий перестал смеяться и стал грозен. Его лучистые глаза вдруг потемнели, щеки утратили добродушную округлость. Он встретился взглядом со стражем, кивнул.
Солдат положил тяжелую руку Иеронимусу на плечо и увел его за ворота внутренней стены. Когда Иеронимус споткнулся, солдат ударил его по спине и грубо обругал.
А все остальные, и солдаты, и пленники, стояли во дворе, кто выпрямившись, кто на коленях, и смотрели, смотрели ему вслед.
* * *
После этого управляющий мельком оглядел остальных, быстро обменялся с солдатами несколькими фразами и удалился тяжелой поступью.