– Э! – присвистнула она. – Да вам, сударь, досталось!
– Сам знаю, – огрызнулся Маркабрюн. – Довези меня до Блаи, красавица, и ты получишь хорошенькое приданое от тамошнего сеньора.
– До куда? – протяжно переспросила девчонка. – До Блаи? А где такое место? Я еду отвезти навоз на наше поле.
Маркабрюн сказал:
– До Блаи далеко, но с Божьей помощью мы туда доберемся к завтрашнему утру. Клянусь, сеньор де Блая тебя вознаградит.
Девочка подумала немного, почмокала губами, а потом решительно затрясла головой:
– А что если вы врете? Сеньоры часто врут! Мужчины – те всегда врут, так говорит моя мать.
– Да я-то не мужчина, – сказал ей Маркабрюн с заговорщическим видом.
– Нашли дуру, – совсем обиделась девчонка.
– Правда, – заверил ее Маркабрюн. – Я монах.
Тогда она слезла с телеги и осторожно подобралась поближе. Обошла Маркабрюна кругом, стараясь не подходить к нему на расстояние вытянутой руки, чтобы он не смог сцапать ее за ногу. Увидела кровь. Села рядом на корточки, покачалась из стороны в сторону.
– Правда монах? – переспросила она задумчиво и сорвала травинку.
– Да.
– А почему ты так одет? Как не монах?
Травинка торчала у нее из уголка рта, рядом с болячкой.
– Ездил по делам монастыря в Лузиньян.
– А… – сказала она и замолчала.
Желая взбодрить свою собеседницу, Маркабрюн громко застонал. Девчонка и в самом деле ожила – шевельнулась и снова принялась спрашивать.
– А кто тебя избил?
– Злые люди.
– А что они хотели?
– Отнять у меня деньги.
В зеленых глазах девочки загорелся хищный огонек.
– А они отняли?
– Да.
Огонек погас. Девчонка встала и плюнула на Маркабрюна.
– Ну так и лежи тут, раз у тебя ничего нет.
– У меня-то нет, но сеньор Блаи – мой друг, у него есть, – поспешно сказал Маркабрюн.
– Врешь, – сказала девчонка.
– Правда!
– Почем мне знать, что правда? И вообще. Я должна отвезти навоз!
Маркабрюн изловчился, метнулся вперед и поймал ее за ногу, а левой рукой вытащил нож.
– Ай! – завизжала девчонка и закрыла глаза.
Напрасно Маркабрюн устрашающе вращал нож у нее под носом – она жмурилась изо всех сил, так что эта угроза пропала втуне. Тогда он пощекотал ей щеку холодным лезвием.
– Уй… – прошептала она, обмирая.
– Отвези меня в Блаю, – повторил Маркабрюн уже в который раз. – Я тебя не трону. Богом клянусь, в Блае ты получишь деньги.
Тогда она подняла веки. Алчные зеленые глаза глядели на Маркабрюна бесстрашно.
– Ладно! – проговорила девчонка, досадливо высвобождаясь и направляясь к телеге. – Забирайся, садись. Только учти: обманешь – сдохнешь! Мое слово лягушачье, верное.
* * *
Достигнув Блаи, Маркабрюн застал своего друга Джауфре Рюделя в сокрушительной меланхолии. По правде говоря, молодой князь Блаи казался обезумевшим. За то недолгое время, что они не виделись с Маркабрюном, Джауфре успел так исхудать, что длинный хрящеватый нос, унаследованный им от матери, казался случайным гостем на унылом и бледном лице.