Все заботы и волнения вдруг покинули Мэгг Морриган. Она кружилась и смеялась и с радостью чувствовала, что сама становится частью этого неистового веселья. Давно уже у нее не было так легко на сердце. В последний раз она веселилась от души, когда была еще маленькой, и отец брал ее на рыбачий праздник. Ей казалось, что этот хоровод способен возместить долгие печальные годы, проведенные в одиночестве.
Танцующие то подбегали к шесту, сжимая руки, то разбегались, растягивая круг, то вдруг на всем скаку меняли направление, и возникала веселая суета.
Мэгг Морриган кружилась и кружилась. Кружилась и кружилась… И наконец почувствовала, что начинает уставать.
– Я бы пожалуй передохнула, – крикнула она Кленовому Листу и попыталась высвободить руку.
Но он как будто не расслышал. Мэгг Морриган подергала рукой.
– Эй, ты! – крикнула она погромче. – Эй, Кленовый Лист! Я устала, слышишь? Отпусти, я хочу посидеть на травке.
Однако пальцы Кленового Листа словно приросли к ее ладони, и как она ни старалась, ослабить его хватку не могла. Хоровод несся по кругу, не останавливаясь ни на миг и увлекая за собою Мэгг Морриган.
«Странно, – думала она, – мы так шумим… Неужели никто нас не слышит?»
Однако это было именно так.
По всей видимости, всего в нескольких шагах от того места, где попалась в ловушку Мэгг Морриган, стоял и безответно звал ее Освальд фон Штранден.
– Простите, коллега, – послышался любезный голос у него над ухом.
Философ отпрянул:
– Э? Кто здесь?
– Я не хотел доставлять вам неприятности, коллега, но мне показалось, будто вы меня окликнули…
– Да кто вы, тролль вас раздери, такой?!
Теперь незнакомец выступил из тумана, и Штранден мог хорошенько его разглядеть. Это был невысокий мужчина лет пятидесяти с пухлыми руками и гладким лицом, с которого не сходила приятная улыбка. Он был облачен в мантию профессора университета и, судя по обращению «коллега», должен был знать Штрандена по его профессорской деятельности. Но вот незадача – философ никак не мог его вспомнить.
– Мы, должно быть, встречались? – неуверенно спросил он.
Незнакомец просиял:
– Счастлив, что вы помните меня, коллега!
– Как раз не помню, – буркнул Освальд фон Штранден.
Это ничуть не смутило ученого мужа:
– Густав Эдельштейн, к вашим услугам! – Он подскочил к философу, чрезвычайно ловко и цепко ухватил его за локоть, и в тот же миг они оказались в тщательно подметенной широкой аллее. По обеим сторонам аллеи были расставлены удобные скамейки. – В последний раз, коллега, мы обсуждали с вами животрепещущую тему о невозможности причисления женщин к человеческому роду.