Нина взяла в руки чашку и только собралась сделать глоток, как увидела, что от двери метнулась какая-то тень.
– Что это значит? Эта негодница вздумала подглядывать за нами и подслушивать разговоры? Терпеть этого не могу. Надо же, какая дрянь, – вполголоса выругалась девушка и увидела рядом с собой своего мужа Никиту.
– Ты что-то сказала, дорогая? – улыбнулся ей супруг.
– Да, у меня ужасно разболелась голова, – сморщила носик Нина. – Извинись за меня перед гостями, я пройду к себе в спальню, выпью кофе там. Уйду чисто по-английски, не прощаясь, чтобы не было ахов и вздохов по поводу моей мигрени.
– Да, да, конечно, я тебя провожу, – засуетился Никита, но Нина резко оборвала его:
– Не нужно меня провожать, я отлично знаю дорогу. В этом доме прошло мое детство, так что не переживай, заблудиться я не сумею, даже если очень захочу.
– Как знаешь, – пожал тот плечами. – Я лишь хотел быть галантным и предупредительным кавалером. Почему ты так предвзято относишься к моим проявлениям внимания к тебе, Нина? – обиженно спросил Никита.
Нина ничего не ответила, лишь молча усмехнулась и, взяв в руки чашку с кофе, не спеша прошла в сторону своей спальни. Мужчина остался стоять на месте, хмуро глядя вслед супруге.
«Оказывай знаки внимания своим многочисленным пассиям, а я как-нибудь и без них обойдусь», – думала Нина, поднимаясь по лестнице на второй этаж и ощущая спиной прожигающий взгляд своего благоверного. Она равнодушно относилась к изменам мужа, но не могла простить ему того, что он женился на ней ради денег. Она поднялась на второй этаж и остановилась у портрета своего деда. Красивые выразительные глаза, казалось, были живыми, они заглядывали в самые потаенные уголки души девушки. Портрет был написан маслом, и художнику удалось передать все волевые черты этого человека с гениальной достоверностью. Нина погладила рукой золоченую раму и, подмигнув деду, не спеша пошла дальше.
Этот дом девушка в самом деле знала как свои пять пальцев. Его построил еще ее дед, возле портрета которого она только что останавливалась, очень богатый в свое время человек. У него были свои подпольные цеха по производству «импортной» обуви, правда, армянского производства, с фирменным знаком «Сделано в Италии». Но надо отдать деду должное – обувь ничуть не уступала по качеству итальянской, если не превосходила ее. Поэтому во времена поголовного дефицита, как только такая обувь появлялась в продаже, раскупалась она со скоростью нескольких сотен пар за один час. Дед Нины не скупился на оборудование, его станки были самого современного импортного производства, кожу он закупал самого высшего качества, а мастера у него в цехах были работниками наивысшей квалификации. Кстати, дед называл свою внучку Нино, а для остальных она была просто Нина.