– Да о названии яхты! Ведь нам ее рано или поздно придется как-то назвать!
– И что?
– Да то, что ты только что упомянула замечательное название! Оно связано с тобой и с памятью об отце. Мы назовем яхту «Зеленоглазая фея». Я буду пилотом, ты капитаном. А?
– Как-то нескромно, – смутилась Тана.
– Брось ты! Сама эта яхта, начиная от чертежей и заканчивая технологическими инновациями, настолько нескромная, что имя должно быть подобающим. Когда она сойдет со стапеля, все рты раскроют от удивления.
– Не сомневаюсь.
– Ну так что?
– В принципе… Название для яхты хорошее. В нем есть волшебство, ведь феи – волшебницы. А волшебство и удача нам очень понадобятся в гонках. Это правда.
– Значит, решили? – улыбнулся Шива.
– Да. Я, как будущий капитан, утверждаю название. А как вообще в городе, что происходит?
– Да нормально все, – вяло отмахнулся брат. – Ты бы лучше сама вышла и посмотрела. Нельзя же вторую неделю ограничивать мир для себя двором нашего дома! Это немыслимо.
– Понимаешь, я просто опасаюсь очередной истории, какая получилось с Гудком. Я учусь вежливо отшивать непрошеных поклонников, но мне это дорого стоит. Морально тяжело.
– Я понимаю… И все же нельзя так жить. Надо как-то перестраиваться. У нас ведь впереди целая жизнь. В ней еще будет много хорошего.
– Иногда в это не верится, – вздохнула Тана. – Хотя ты прав. Если не выходить на старт, то никогда никуда не прилетишь. А в пути никто не застрахован… Но ведь случиться может не только плохое.
– Вот именно, – подмигнул ей брат.
Постепенно события на R-12 стирались из памяти Таны. Прошло около полутора лет с начала постройки яхты, Тана успокоилась от пережитых волнений и уже вполне могла радоваться жизни. Для нее существовало только одно табу – близость с мужчиной. Она даже Шиве с трудом прощала, что тот парень. Во всем остальном жизнь для нее весело играла всеми красками, радуя и даря обычные человеческие удовольствия. К тому же почти полностью завершенный корабль на стапеле внушал уверенность в завтрашнем дне. Это был весомый повод для радости.
Мать Шивы и Таны устроилась в небольшом домике на другом острове. После гибели мужа она так полностью и не оправилась. Конечно, она была рада, что сын спас сестру, но частого общения не получалось по многим причинам. Несколько фраз в день по связи, редкие визиты с острова на остров по выходным – вот и все, к чему стремились обе стороны. Тану это расстраивало, но приходилось принять ситуацию такой, какой она есть.
Яхта была почти готова, когда Шива предложил сестре отдохнуть в ночном клубе. Ожидание завершения постройки каждый день превращало в праздник, недостатка в средствах не было и не ожидалось, поэтому Тана все чаще поддавалась на уговоры брата и покидала дом. Постепенно ее затягивала светская жизнь, давая спасительное забытье от прошлого. Уже не было той скромной и испуганной девушки-подростка, которая вздрагивала от каждого брошенного на нее взгляда. Она смело отшивала своих поклонников, стараясь свести общение с мужчинами до минимума.