Но заполошный Кирюша помешался на семерых козлятах. Старики морщились, а молодежь веселилась. Молодежи раньше много было: Кристина, Римма, Юля, парнишки крутились. Им все равно было, что играть, они сдружились – вместе ездили к Кеше на дачу, вместе по лесам мотались и даже в настоящие театры бегали. Тогда-то и подарил Хлебов Кристине маленький камушек на шнурке. Друг у него из Прибалтики приехал, таких сувенирчиков целую сумку приволок. Кристина тут же повесила шнурок на шею и объявила всем, что теперь это ее талисман. Однажды Кеша в который раз пригласил ребят на дачу. Собирались поехать, конечно, все. А на следующий день оказалось, что Кристина не приехала. Такого быть не могло, она просто с ума сходила по Хлебову, и не поехать на его дачу?! Она не могла прийти только в одном случае: если бы ее в живых не оказалось. Так и вышло: девчонку через день нашли в реке, утонула. Ребятишки рыбу ловить вздумали, а поймали… И ведь речушка меленькая такая, как там утонуть можно? Вот и стали шептаться, что Кристина не случайно погибла.
В театре тем временем роль Козы решили передать Юле. Она была лет на восемь старше Кристины, и ее Коза получилась спокойная, недоверчивая и не такая влюбленная в Волка.
Теперь уже Кеша Юлю поедал глазами, но та относилась к этому совершенно спокойно. Но и это равнодушие тоже не понравилось сварливым теткам, они так и сверлили девчонку взглядами.
– Господи, – ворчали они, – он перед ней и так и эдак, а она… ну хоть бы раз хвостом или там… выменем… трясанула. У нас Коза какая-то фригидная.
Кирилл Назарович тоже был недоволен холодностью девушки. Ему требовалась жуткая любовная интрига. К тому же все в кружке знали, что отношения у Хлебова и Юли вполне теплые. Кирюша кричал, требовал, Иннокентий выкатывал глаза от любовной страсти к Козе, а Юля упрямо играла так, как считала нужным. А однажды у режиссера Кирюши от собственного крика разболелась голова, и Юля полезла в карман за таблеткой. Вместе с цитрамоном девушка вытащила «Орбит», монетку и шнурок с камешком.
– Ничего не понимаю… – пожала она плечами. – Чего только в собственном кармане не отыщешь, всякий мусор.
– Это не мусор, – сказал Хлебов. – Это мой подарок Кристине. Она его еще талисманом называла.
Этого разговора никто не слышал, только Вероника Абрамовна, потому что она тоже таблетку попросить хотела, поэтому и находилась рядом, когда Юля в карман полезла. Надо отдать Хлебову должное, он ничего никому не сказал, но все равно откуда-то поползли недобрые слухи. Вспомнилось сразу, что Юлю тоже приглашали тогда на дачу, но она не приехала. Конечно, девушка говорила, что ходила к подруге на день рождения, но в это никто не верил. Юля чувствовала это и просто с ума сходила. А потом ее не стало. Сначала она пропустила репетицию, и Хлебов чуть ли не по домам бегал, спрашивал, не видел ли кто Юлю. На следующую репетицию Юля тоже не пришла, но откуда-то пришла весть, что она поехала отдохнуть к матери, и все успокоились. Только Хлебов ходил какой-то угрюмый. Между кружковцами пополз слушок, что Хлебов с Юлей рассорился, в результате чего та и отбыла к родительнице. А потом ее нашли. Милиция сообщила… Мать из поселка приезжала на опознание, а узнала с трудом.