Все патроны, вероятно, уже кончились, но к женщине, которая билась в истерике, все равно подходить было страшно. Но жить-то хотелось! И Гутя прыгнула. Прямо на Ирину. Через секунду к ней подлетел Севастьян. Ирина рухнула навзничь, пистолет куда-то упал, а она все продолжала кататься по земле, зажимая уши.
– Держи ее, – кричал Сева, пытаясь унять Ирину. – Воды! Дай воды холодной!
– Да нет воды-то!! – жалобно кричала Гутя.
Неизвестно откуда взялись у Ирины силы, и она вдруг вцепилась в горло Гутиэры. Та настолько не ожидала такого отношения, что на минуту перестала сопротивляться. И эту минуту она упустила – пальцы Ирины сомкнулись на шее Гутиэры железным кольцом. Гутя забилась в руках обезумевшей женщины, Севастьян пытался оттащить Ирину от Гути, но сумасшедшая клиентка вцепилась в горло мертвой хваткой. Дышать стало просто нечем, и Гутя почувствовала, как теряет сознание.
Вдруг в одно мгновение стало легко. Гутя вздохнула полной грудью и открыла глаза. На нее смотрела Аллочка.
«Такого не может быть… Что моя сестрица делает в лесу?» – мелькнула мысль. Гутя постаралась подняться, огляделась… Все было будто ненастоящим, словно ее кто-то жутко разыграл: Аллочка суматошно бегает вокруг, в истерике бьется Ирина, Кареев памятником возвышается рядом, Севастьян сидит возле привязанного пса, обнимая свою голову, а пес эту голову усердно облизывает. Присутствовала тут и Анна Ивановна с какой-то дубиной на плече. Она рассказывала Севастьяну, какой страшно гневный пес Мишка…
Гутя потерла шею. Память вернула ей все события. Только было непонятно – как оказалась тут еще и Аллочка… с Кареевым. И Анна Ивановна.
– О! Олег Петрович!! – тем временем взвыла сестрица на весь лес. – Олег Петрович!! Я же вам кричу!! Она очухалась!
– Все! Темень уже. Давайте ташшите ее в машину и ко мне! – принялась распоряжаться Анна Ивановна. – Всем чай с малиной… Мы с Мишкой вон в той машине сядем!
Севастьяна тоже растолкали, усадили за руль Ириной машины. Сама Ирина была не в себе – тряслась и смотрела на всех обезумевшими глазами.
Аллочка помогла сестре подняться, повела к машине Кареева и все жужжала в ухо:
– Нет, Гуть, ты посмотри! Это я какая молодец, да? Еще бы минут десять, и ты бы здесь осталась. Представь! Прямо на кладбище и погибла! Ну все, все, не буду… А Кареев какой! Ка-а-ак сел в машину! Ка-ак помчался! Он сначала даже меня забыл, потом вернулся, потому что я на всю улицу орала… Ой, Гуть, ты такая синяя, вот зря я косметичку не захватила…
– Аллочка… рот захлопни, – попросила Гутя, усаживаясь на заднее сиденье.