– Андрюш, ну давай ее сейчас повесим, а? Ну неужели тебе самому не хочется?
Глава семьи, который до обмороков боялся электричества, стойко отбивался:
– Чего тебе приспичило? Сейчас она уже у нас дома, никуда она не денется, зачем торопиться?
– Андрей! Ты только представь, как она сегодня будет переливаться, а? Давай сегодня, ну что тебе стоит?
Андрей уже улегся в постель, а Тайка все ныла и канючила. Пришлось мужу вставать и заниматься люстрой. Кое-как разобравшись, что к чему, решился соединить хрустальную красавицу с потолком. Наступил ответственный момент – выключили верхний свет, включили настольную лампу, Андрюша взгромоздился на табурет и вытянулся, цепляя драгоценность за крюк. В свете настольной лампы супруг выглядел жалким и недокормленным. От груди осталась только решетка ребер, животик ввалился, из широченных трусов торчали сухонькие веточки ног с ревматическими коленками. «Бедный мой, ну сущий рентгеновский снимок! Вон как старается, и чего я к нему прицепилась?» – расчувствовалась Тайка. И такая на нее жалость нахлынула, что она решила как-то приласкать мужа – подошла и игриво дернула мужика за детородный орган. Словно получив-таки удар током, бывший Прореха рухнул с табурета, начисто забыв про все люстры на свете! Люстра долбанулась на пол, припечатав ногу горе-электрика и раздробив половину подвесок. Тайка кинулась к мужу, но толком ничего не могла разглядеть – света не было, а у настольной лампы при падении на нее Андрюши вырвалась из розетки вилка. Тайка побежала к соседям и притащила на помощь дядю Володю – пьяницу с золотыми руками, и только он, разя перегаром, сумел вернуть в квартиру электричество. Андрюша поднялся, ни слова не говоря, собрал вещи и больше никогда не переступал порог опасного дома. Через два месяца Тайку пригласили на развод с гражданином Деминым А. П. Вот так и закончилось ее первое супружество, а уж второе замужество и вспоминать не хочется. Ну не везет Тайке на мужиков, что поделаешь…
По телевизору на нужной программе шел мексиканский телесериал. Наступило время документальной передачи об институте, но страсти сериальных красавиц к завершению не продвигались. Лодовский оказался прав, передачу зажимали, в четырнадцать тридцать она не вышла. Вместо нее битых полтора часа худой яйцеголовый ведущий делился своими соображениями относительно того, какой, по его мнению, должна быть идеальная жена. Из его длительного монолога можно было выудить два критерия совершенства – чтобы женщины постоянно работали и, конечно же, принимали мужчин такими, какие они есть, со всеми недостатками и мизерной зарплатой. После этих мужских грез пошла передача о животных, затем начался художественный фильм. Весь день Тайка так и просидела около телевизора. Она даже на минуту боялась отойти от мерцающего экрана – вдруг пропустит какое-нибудь сообщение, касающееся долгожданной передачи про институт. Только в девятом часу вечера, когда сама Тайка уже исчерпала все запасы надежд и терпения, а безответственный Жак предательски измочил все ковры, позвонил Лодовский.