– Меня?! – выскочила Варька в халате.
Вслед за ней вынесся Фома в одних трусах и бесстрашно затолкал супругу себе за спину. Гости уже прошли в прихожую и поэтому супружеский подвиг соседям был не виден.
– Жену забирать не дам! – вызверился он на гостей.
– Да мы и не просим, своих не знаем куда деть… – равнодушно пожали плечами крепкие парни. – А Варвара Васильевна, стало быть, вы?
И они уставились недобрыми глазами уже на Варьку.
Та судорожно сглотнула и кивнула головой.
– А скажите, Варвара Васильевна, какой у вас номер сотового телефона?
Варька номер назвала не сразу. Во-первых, испугалась, а во-вторых, себе самой она еще ни разу не звонила. Помог Фома. Телефон жены он знал назубок.
– И где вы взяли этот телефон? – спросил один из прибывших.
– Я… мне муж купил, – пискнула Варька и беспомощно взглянула на Фому.
– А в чем, собственно, дело? – не мог успокоиться тот.
– Да, собственно, в том, что этот номер принадлежал телефону Дугиной Ларисе Вадимовны, которую сегодня нашли убитой, – вздохнув, пояснил парень.
Гутя медленно-медленно развернулась к сестре и, не обращая внимания на присутствующих, звонко треснула сестрицу по затылку.
– Ты… ты с ума сошла совсем?!! – взревела та. – У меня и так голова не соображает, потому что болит все время, а…
– В том-то и дело, что не соображает! – так рявкнула на нее Гутиэра Власовна, что Аллочка примолкла. – Тебя сегодня спрашивали телефон Ларисы, ты чей номер диктовала? А я еще удивилась – думаю, надо же! Я не помню телефон своей клиентки, потому что длинный очень, а она что-то там бормочет! А ты Варькин номер сказала?!
Аллочка больше не спорила. Она просто отвернулась к стене и терпеливо ждала, когда ее вздорная сестрица перебесится.
– Так вот, значит, что-о-о-о! – подключилась к маменьке Варька. – Ты мой телефон…
– Постойте, гражданочки, – ничего не понимали поздние гости. – Давайте по порядку. Что тут с телефоном-то?
С грехом пополам удалось объяснить мужчинам, что Варькин телефон никакого отношения к Ларисе не имеет. После этого парни удалились, не забыв вежливо извиниться и просверлить Аллочку яростными взглядами.
– Ну, знаешь, Аллочка… – перекривившись, проговорил Фома и больше даже слова не сказал – обнял скулящую супругу и удалился к себе в комнату.
– Ой, надо же, какие цацы, правда же, Гутя? – фыркнула вслед им Аллочка.
Конечно же, Гутя поддакивать не стала. Она только смерила сестру долгим неприязненным взглядом и молча ушла к себе.
– Ну и ладно, – хлюпнула Аллочка носом. – Вот уж не стану плакать!
Она сгребла в охапку сонного кота Матвея и поплелась на кухню. И опять соврала. Посадив Матвея на стол, что строго запрещалось, она совала ему кусочки вареной колбасы и ревела.