Дома после такого плодотворного дня подруги делились информацией. На столе уже лежали готовые фотографии, но теперь куда-то подевался Дима. Но женщинам и так было ясно, кто приходил вместе с Романом крушить их обитель.
– И что же у нас получается? – рассуждала Люся, размахивая сосиской. – У бедного Романа вообще никого из близких не было. За исключением сослуживца – парня с шарфом. Зато у его вдовы в запасе еще один кавалер имеется. На все случаи жизни девчонка подстраховалась, поэтому ей плевать на потерю мужа. А муж, между прочим, магазинчик имел. Возникает вопрос – а не с ее ли легкой руки скончался суженый? Теперь ведь ей денежки отойдут.
Василиса долго в задумчивости жевала, потом покачала головой:
– Не верю я. Понимаешь, слишком уж открыто она на него плюет. Могла бы руки ломать, головой памятник долбить, чтобы следы замести. И потом, при чем здесь мы? Зачем Роман вместе со своим другом у нас все вверх дном перевернули? К чему была подброшена эта дурацкая коробка? Выгода для вдовы лежит на самой поверхности, а мне кажется, здесь нужно копать глубже. Над всем этим надо подумать. Завтра ты снова приклеишься к вдове, а я попробую узнать, что за фрукт этот молодой человек с орластым шарфом. Слушай, Люсь, а ты видела, там один такой интересный мужчина был?
– Это который с палочкой?
– Ага. С дирижерской, он оркестром командовал.
– Вась, побойся бога! Ему же лет тридцать пять!
– Ну и что? Зато какая тонкая натура! Он так чувствует музыку.
– Не знаю, что он там чувствовал, он все время на Жанну смотрел.
– И это с его-то косоглазием?!
Вася была неисправима. Она изо всех сил старалась ненавидеть мужчин, но этих самых сил ей всегда не хватало, и коварный мужской пол этим бесстыже пользовлся.
От беседы отвлек телефон.
– Алло! Мама! – кричал в трубку Павел. – Что ты такое купила Лидочке? Она наотрез отказывается ложиться на сохранение! И где мой свитер? Ты же обещала довязать…
Василиса опустилась на диван. Дети, даже совсем взрослые, не могут порой решить такие смешные проблемы без своих мам.
Наконец, все дела на сегодня у Марии Игоревны были сделаны, и можно было уснуть. Стрелка часов лениво подтягивалась к единице. Да, теперь женщина раньше двенадцати не ложилась.
– Петр! Подбери организм, мне лечь некуда, – раздраженно бросила она супругу. Муж сейчас же ее облапил и горячо задышал в щеку.
– Ма-а-ашенька.
– Ах, оставь. Скажи лучше, ты завтра опять везешь мальчиков к врачу? Что там говорят?
– Ну что говорят? Им нужен уход, время, тепло. А вообще, результаты уже заметны.
– Ой, Петь, я вот что думаю… Да отлепись ты, дай слово сказать! Я вот думаю, может, и хорошо, что они у нас… такие. Вон, соседка говорила – какая-то банда подростков опять мужика избила, отобрала деньги, раздела. Ладно, наши в этом деле дураки дураками, а то ведь у них такой сложный возраст…