– Ну?
– Ничего не «ну». Он-то нам и нужен! – наконец выдохнула Кира.
Ей самой ее план казался замечательным, непонятно только, почему к нему так холодно отнесся Кауров.
– А если она согласится? – спросил он.
– Что согласится? Стричься? – не поняла Кира. – Тогда она глубоко психически больна, и ее сможет постричь даже Ирочка. Все, Ира, иди, мы тебя здесь подождем.
– Хорошо, а как она выглядит, эта женщина? – решила уточнить подруга.
Кира задумалась. Действительно – как?
– Она обычная, как все.
Кауров остановил машину недалеко от подъезда Русковых и развернулся к Ирочке всем телом.
– Высокая женщина, волосы чуть каштановые, немного ниже плеч, глаза серые, нос с небольшой горбинкой, губы чуть полноватые, но это ее не портит, даже напротив. У нее небольшая родинка возле левого крыла носа, длинные, нервные пальцы, на правом безымянном – кольцо, скорее всего, с бриллиантом. Да, а в остальном… вполне обычная.
Подруги сидели, неприлично раскрыв рты.
– Откуда ты знаешь? Ах да, ты же видел… – заморгала Кира. – Ирочка, иди.
– Нет, Ирочка, сидите. Надо соблюсти ритуал, – выскочил Кауров, выпустил пса, потом из машины вальяжно выбралась Ирочка, пес снова прыгнул на место, и только после этого Кауров уселся обратно.
– Слушай, а почему он на меня не рычал? Когда я возле детского сада к вам в машину прыгнула? – спросила Кира.
– Он тебя раньше видел. Ты же заявлялась ко мне на дом, – напомнил Игорь и нахмурился. – Нет, все-таки это глупая затея. Зачем, спрашивается, тебе нужен адрес этой неизвестной парикмахерши? Ты что – к ней хочешь записаться на стрижку? Так у тебя никаких денег не хватит.
Кира надменно дернула плечом, но вспомнила, что совсем рядом сидит злобный охранник, и фыркать поостереглась.
– Видишь ли… Ну не нравится мне эта Рускова! Нет, не то, чтобы не нравится, а скорее… я ее не понимаю, ведет она себя странно…
– Чего непонятного? У женщины пропал единственный ребенок.
– Да она им никогда не занималась! – забыв про пса вскричала Кира. – В садик Димку водил отец, из садика – тоже отец! Правда, на родительские собрания она приходила… и Дима о ней тепло отзывался. И все равно! Если уж кому и надо с ума сойти, так это Антону Петровичу. Ну, да я не об этом. Понимаешь, она нам никогда до конца не откроется, правильно? Ну вот. Такие дамочки, как она, с прислугой не разговаривают, хотя у Русковых, кстати, прислуги и нет никакой. Зато она разговаривает со своим мастером! Даже если у нее есть близкая подруга, голову даю на отсечение, что они стригутся у одного мастера.
– Понятно. Короче, если мы найдем парикмахера, мы найдем собеседника, так я тебя понял? Ну что ж, неплохо.