Все разбрелись по своим комнатам, но думать у Дуси так и не получилось, быть может, потому, что ему помогать отправилась Милочка. Неизвестно, что себе вообразила эта девица, но едва за ними захлопнулась дверь, как она стала игриво выгибаться и усаживаться в самые неприличные позы.
– Милочка, я тебя пригласил…
– Мррр? – томно закатила глазки девчонка и оголила коленку.
– Ну чо мрр-то? Я говорю – дело-то серьезное, – нахмурил брови Дуся. – И нам сейчас совсем не время выгибаться!
– А чой-то не время-то? – не согласилась Милочка. – Опять, что ль, не время? Не, ну я у вас столько уже парюсь, а только на кино и раскрутила! Ты, Дуся моя, меня совсем, что ль, никак не любишь? А на кой черт тогда к себе в комнату зазывал?
Дуся действительно что-то такое имел в виду, но еще пять минут назад выкинул эту крамольную идею из головы. Разве можно думать о чем-то непозволительном, когда над его семьей висит такая опасность?! Так ведь и его самого, чего доброго, заминировать могут. Поэтому сейчас он с искренним негодованием вытаращился на подругу, раздулся мыльным пузырем и возмутился:
– Да как ты не понимаешь! На маманю сегодня покушались! Хотели, чтобы ее вовсе разорвало! И мы с тобой должны отыскать этого негодяя!
– Не, ну нормально! – перекосило Милочку. – А чой-то я должна-то? Не меня ж хотели! И потом – чой-то его искать, негодяя-то? Он же ясно сказал: уезжай к едрене фене – и все будет пучком! Вот и пусть уезжает, кого искать-то?
Однако Дуся был настроен вовсе не так легкомысленно. Пришлось отправить Милочку почивать, а самому морщить лоб, пытаясь вспомнить, кому так успела надоесть матушка, что ее попросту захотели распылить. Конечно же, как всегда бывало с Евдокимом Филиным, по его требованию ни одна порядочная мысль не высветилась, и уснул он с крайним неудовольствием, зато с твердым решением – отправить матушку из дома куда подальше.
Глава 2
Своя рубашка ближе к делу
Яков Глебыч с утра решил заняться трудоемкой работой, то есть отправиться за покупками. Сегодня было решено, что Олимпиада Петровна никуда не выходит, а сидеть дома и слушать ее стенания по поводу заключения было выше его сил. Работой жених обременен не был, а потому не мог сбежать от бедной невесты на службу, вот и решил пройтись по магазинам.
– Рюмочка моя, я ненадолго отлучусь – бегу покупать костюм, который ты мне приглядела, так не терпится войти с тобой в зал бракосочетаний! – защебетал Яков Глебыч, когда Олимпиада Петровна в очередной раз протрубила, что ей требуется нежное утешение. – Я недолго. А ты пообещай мне, что не будешь скучать! Ну, булочка моя, я жду!