Двуликая особа (Южина) - страница 2

Это было два года назад. Новая беда не позволяла Ирине уходить в себя. Танюшка стала наркоманкой. Милая, родная девочка. Потеря мужа стала для Ирины Николаевны огромным горем, она не хотела жить и не жила, но рядом с ней были ее дети. Женьке восемнадцать, Тане шестнадцать лет. Не каждый может вынести смерть отца и безумство матери. Женя выстоял, а дочка…

Вместе с сыном Ирина Николаевна пыталась бороться за Танюшку. Именно из-за дочери поменяла она свою уютную когда-то квартиру в Калинске на трехкомнатную в большом сибирском городе. Доплата ушла на Танюшкино лечение. Однако время шло, деньги таяли, таяла и дочь. Это была уже не та пухленькая хохотушка, которую так любили во дворе и баловали даже учителя. Худая, бледная, с синяками под глазами, Татьяна тенью слонялась по комнатам. Знакомые давали советы, адреса, рассказывали байки про сказочное лечение по каким-то мизерным ценам, но Ирина понимала: для настоящего исцеления дочери нужны большие деньги, если вообще возможно избавиться от наркозависимости. Но больших денег у Захаровых не было. Женька работал и учился в вечерней школе, сама Ирина Николаевна устроилась в здешнюю поликлинику, и все-таки денег хватало только на еду, а чтобы скопить копейку…

И все же судьба дала Ирине шанс! Все решится во вторник. Теперь у них будет много денег. Грязно? Низко? А посмотрели бы на себя! У Захаровых появятся деньги, а значит, Танюшка будет здорова!

Отправив сына в вечернюю школу, Ирина Николаевна занялась ужином. Сегодня она стряпала пироги. Танюшка в последнее время ела почему-то только их. А под Женьку подстраиваться не надо, он вообще все ест.

Ирина Николаевна частенько задавала себе вопрос – почему сына, ее опору и давно уже основного работника в семье, она любит не так сильно, как дочь, которая превратила их жизнь в настоящий ад. Может, потому что была сама виновата перед Танюшкой? Почему дочери прощалось все, а в сыне все раздражало? Ведь понимала мать, что Женька прекрасный парень, тоже тянет жилы, чтобы сестру вылечить, да и вообще, куда они без него. Понимать понимала, но стоило сыну войти в дом, как мать чувствовала нарастающее раздражение. А может, это была усталость от всегдашней боли?

Звонок прозвенел неожиданно.

«Опять, наверное, забыл что-нибудь. Вот мозги дырявые! – подумала Ирина. – И когда это кончится!»

Открыв дверь, она демонстративно отвернулась и направилась в кухню.

Резкий толчок вызвал скорее удивление, чем боль. Боль пришла потом, когда Ирина Николаевна поняла, что это выстрел.

– Танюша… – то ли позвала, то ли попрощалась мать, тихо оседая на пол.