– Я же тоже ездила учиться, а приехала… какая там учеба, тебя вот только и привезла. Чего уж там, молодая была, глупая, казалось, что любовь – это всерьез и навечно… Поэтому и учебу забросила, а оно видишь, как обернулось.
– Мама, сейчас время другое. Я не дурочка, голову на плечах имею.
И уехала.
Полина осталась одна, а чуть позже братец ее с очередной бабенкой развелся, да к сестрице, в родительскую квартиру-то, и въехал. С сестрой-то ему куда удобнее. Она никаких денег с него не трясет, ругать никогда не ругает, кормить кормит, даже одевает иногда. Чего еще надо. Ну, бывает, взбрыкнет, когда настроение плохое, тогда Бориске приходится неделю, а то и две самому себя обслуживать, а потом снова все нормально. Вот так и живет Полина уже сколько лет. Замуж не вышла, да и не смотрит она на мужиков, как тут выйдешь. Зарабатывает теперь хорошо, она профессором в своем институте, но на себя тратится мало. Дочка у нее артисткой так и не сделалась, но уцепилась за какого-то мужичка, живет с ним в коммуналке, там, в большом городе, дите ему родила, а тот все никак ее до загса довести не может, так и живут нерасписанные. Дочка Полине тут однажды письмо написала, мол, жалеет, что мать не послушала, но обратно не вернется, слишком уж город по душе. Да и муж, пусть и незаконный, а оторваться от него никаких сил нет. Еще плакалась, что ребенок у нее маленький, а денег не хватает и без помощи матери совсем туго. Полина теперь оставляет себе вообще сущие крохи, а все дочери отсылает. У них даже скандалы с Бориской стали все чаще и чаще. Поэтому и выходит, что не могла Полина на чужого мужика позариться.
– Если я правильно поняла, Бориска – это родной брат Даниловой, так? А при чем тут тогда Сазон? – не совсем поняла Аллочка.
– Бориска и есть Сазон. Это у него прозвище такое, еще с малых лет, – пояснила старушка. – Бориска долго букву Р не выговаривал. А его все время спрашивали – как зовут. Мальчонкой он больно хорошенький был, вот и приставали к нему все подряд. Парнишке стыдно картавить-то, вот он услышал где-то имя Сазон и давай повторять. Вот с тех пор и повелось – Сазон да Сазон. Его раньше даже участковый врач Сазоном звал.
– Чего-то этот ваш Сазон таким стариком выглядит, я слышала, борода у него, как лопата. Сколько ж ему?
– И-и-и, борода! – засмеялись бабуси. – Он уж не мальчик, конечно, ему сколь ужо, Анисьевна?
– Дык поди-ка сорок три… ну да… Полька-то ровня моей Нинке, а ей сорок пять в этом году отмечали. А Бориска сестру на два года моложе. Вот и считай – Польке сорок пять, стало быть, Бориске все сорок три стукнуло.