– Не мешай! – рявкнула Аллочка, на минуту прекращая вращать глазами. – Не видишь, я вон тому мужику глазки корчу… строю! Надо самой о своем будущем думать, а то сколько еще ждать, пока кто-нибудь из твоих клиенток от жениха откажется!
Гутя на секунду замолчала, а потом вскочила:
– Аллочка! Ты у меня гений сыска! Я знаю, куда мы теперь пойдем!
– В мужскую баню? – с тихой надеждой спросила Аллочка сестру, но Гутиэра уже неслась во всю прыть к остановке.
– К Ляле! К Горшковой! – кричала она на ходу. – Лялька – первая невеста Псова. Вполне может быть, что ей он успел больше о себе поведать, чем тебе!
Фома Леонидович с самого утра принимал своих пациентов и даже сбегал к главному, подписал заявление на отпуск. Какая радость! С завтрашнего дня он может смело не выходить в клинику! Отпуск!..
За дверью кабинета было тихо, прием уже закончился, и можно было с чистой совестью ехать домой. Хотя нет, не домой, а по адресочку, по которому проживал Псов. Фома набросил пальто, собрал кое-какие вещички, чтобы не потерялись за время отпуска, и выпорхнул за дверь.
Возле кабинета скромненько сидела девушка.
Фома помнил ее, это была его пациентка, у нее что-то там с ногой. Ну так он же сказал, что больше приходить не стоит!
– Фома Леонидович… – еле слышно прошептала пациентка, опустив глаза и хлопая себя по щекам длинными ресницами, – я к вам.
– И совершенно напрасно. Я же объяснял вам, что никаких проблем нет, обыкновенный ушиб, – топтался возле нее Фома. – Идите домой, если будут жалобы, приходите в четверг, в четырнадцать тридцать, к хирургу Зверевой.
– Вы что – смеетесь надо мной? Чтобы я к врачу с такой фамилией больную ногу понесла! – возмутилась болезная.
– У вас не больная нога, – уже настойчиво повторил Фома и стал продвигаться к выходу. – У вас уже все в норме.
Девушка вскинула на врача полные слез глаза и трясущимися губами проблеяла:
– Как… как вы можете? Вы даже меня… не осмотрели…
Фома воздел глаза к небу, но просто выгнать пациентку он никак не мог.
– Хорошо, заходите, – достал он ключ от двери.
Людочка, медсестра, уже убежала, а замок защелкивался сам, и, чтобы его открыть, надо было немало потрудиться. И все это отнимало время, а потому злило. Фома вертел ключ, но он упорно проворачивался в замке и открывать кабинет не собирался.
– Давайте, я попробую, – мило проговорила глазастая пациентка и, шустро вскочив, приникла плечиком к плечу врача. Фома невольно обратил внимание на то, что капризная нога совершенно безболезненно на это отреагировала. Дамочка вовсю налегала на «больную» конечность и даже не вспоминала, что по сценарию надо было морщиться от боли. Наконец дверь сжалилась и распахнулась.