Толик обстучал почти все стены, во всех комнатах, и ему послышалось, что в спальне молодых стена отозвалась иным звуком. Он стукнул побойчее, и пожалуйста, вывалился кусок штукатурки, а под ней оказалась обычная бетонная стена. Боясь, что его тотчас же выставят за недостойное поведение, Толик мигом развернул ремонт. Кстати, деньги на краску, обои и прочую мелочь великодушно выделила Аллочка. Теперь под прикрытием ремонта можно было спокойно простучать не только стены, но и пол. А в квартире наверняка что-то есть. Недаром же этот Фома так взбеленился.
Фома не мог сдержать свое любопытство, хотелось поскорее взглянуть на полотно Толика.
– А почему это, интересно, ты, пардон, свою картину к нам в комнату приволок? – снова начал накаляться он, увидев, во что превратилась их уютная спаленка.
– Так а кому ж? – искренне удивился Толик. – Аллочке я напишу другое полотно – «Стрелы Амура» будет называться, матери вашей, Гуте, «Старуха и зверьки» подойдет.
– Это он «Старуху Изергиль» имеет в виду, – хрюкнула в плечо мужа Варька.
– Ну а чего! А вам вот «Старик и горе»…
– Это больше напоминает полотно «Дедушка с персиками», – снова не удержалась Варька. – Очень колоритное произведение.
Действительно, полотно впечатляло. Вообще это было, строго говоря, не полотно, а кусок ватмана. На грязно-зеленом фоне просматривалась попытка изобразить человека – чуть раскосые глаза, крутой спиралькой волосы, длинный, похожий на банан нос и кривая улыбка. Вероятно, по замыслу художника, человек должен был радоваться жизни, но уголки губ старика уехали куда-то за линию подбородка, поэтому выражение лица было несколько плаксивым. Прямо от шеи начинались руки, которые заканчивались здоровенными кулаками, что и натолкнуло Варьку на мысль о персиках.
– Интересно, а где это наша мама? – вдруг вспомнил Фома. – Отчего это она не получает эстетического удовольствия?
А маме было не до удовольствий, Гутиэра не могла смириться с разрушениями, которые учинил Толик, и теперь, не прерываясь ни на минуту, клеила обои в своей комнате, где их сорвала Аллочка, стремясь помочь кавалеру.
– Гутиэра Власовна, а вы почему не хотите картиной любоваться? – хмыкнул Фома.
– Да когда мне? Вот завтра у меня встреча с невестой – человек деньги принесет, а у нас бичевник! Увидит дамочка, что у нас здесь творится, разве захочется ей доверить мне свою судьбу? Нет уж, пока обои не доклею, спать не лягу. Да и вы тоже. Где вы спать-то будете, там все разворочено?
Варька никогда не упускала случая надерзить, так, по крайней мере, считала Аллочка. И сейчас она ляпнула только для того, чтобы ее, Аллочку, позлить.