Действия стражников были смешны и предсказуемы, как игра в карты с портовым шулером. Крошечные светящиеся точки – огни факелов – растянулись вдоль стены, это подоспевшая на подмогу часовым стража искала веревку, по которой карабкался на стену убийца. «Как только найдут, так сразу же начнут швырять факелы вниз, пытаясь разглядеть, кто же к ним в гости пожаловал. Ничего, конечно же, не увидят и будут со злости из арбалетов палить, потом веревку обрежут», – просчитывал Мортас поэтапный алгоритм действий обитателей замка при отражении ночных вторжений.
Флегматично наблюдая, как события разворачивались в точном соответствии с его прогнозом, Мортас не терял времени даром. Он мог спокойно спуститься вниз, переплыть через ров и скрыться в лесу, но не в его правилах было менять свои планы и, поджав хвост, трусливо убегать прочь только из-за того, что противник оказался бдительным и смог обнаружить его присутствие.
Прежде всего Мортас снял со спины походный мешок, а затем, крепко обвязав его тонкие ремни вокруг троса, отстегнул плащ и закрепил его поверх мешка. Он успел вовремя. Как только чучело было готово, над головой убийцы просвистел первый зажженный факел, всего на долю секунды осветив плотно прижавшееся к манекену тело обманщика.
«Вот он, зараза, я видел его, он там, там!» – донеслись сверху радостные крики, послужившие убийце сигналом к активным действиям. «Пора!» – решил Мортас, отпуская правую руку, чтобы выхватить из-за пояса длинный узкий нож с изогнутой рукоятью. Как только в воздухе раздалось повторное гудение падающих факелов и тьма чуть-чуть рассеялась, Мортас отпустил левую руку и прыгнул на стену.
Наемник не зря упражнялся часами в лазанье по стволам деревьев и трухлявым стенам деревенских амбаров. Он пролетел всего метра два вниз, как острие кинжала попало в узкую щель между камнями кладки и немного затормозило падение тела. Пальцы левой руки тут же нащупали замеченный им еще сверху выступающий край камня и вцепились в него мертвой хваткой. Скрежеща зубами от напряжения, Мортас перенес вес тела на левую руку, повис на ней, тем временем как кисть правой руки бойко ворочала кинжалом в щели, кроша яичный раствор двухсот, а может быть, и трехсотлетней давности. Когда же нож погрузился в углубление по самую рукоять, наемник обеими ногами оттолкнулся от стены и быстро перехватил рукоять левой рукой. Как по мановению волшебной палочки, из-за пояса появился второй кинжал, и кропотливая работа по разрушению кладки повторилась заново.
Вскоре стражники бросили вниз третий факел, и вслед ему тишину ночи пронзило жужжание арбалетных болтов, один из которых все-таки угодил в раскачивающийся на веревке мешок.