Девушка то замолкала, словно проваливаясь в невидимый ухаб, то выкрикивала новые оскорбления. Морискилла щебетала, слуги и стражники подслушивали, даже не особо скрываясь.
– Тварь... Какая же ты погань, Дикон. – Если она будет так орать, то начнет задыхаться. Святая Октавия, она уже дышит, как утопленница. – Ты его каблука не стоишь! Урод неблагодарный... Я убью тебя, слышишь. И Ракана-таракана твоего убью... Задушу...
Тараканов не душить надо, а травить, но поди объясни это разбушевавшейся дурехе, даже если она кругом права.
– Айрис, Ричард! – Сейчас братца с сестрицей новым криком не остановишь, нужно говорить спокойно. Раздельно и спокойно. – Успокойтесь, как вы себя ведете?
– Я его убью! – Айри не слышала, не желала слышать, в ее глазах не было слез, только ненависть. – Ты не будешь жить, слышишь, ты?! Не будешь! И как тебя такого земля носит?! И твоего поганца белобрысого.
– Айрис! – Вопль брата мало чем отличался от визга сестры. – Как ты смеешь оскорблять...
– А как ты жить смеешь, паскуда?! – выпалила Айрис. – И почему тебя только в Варасте ызарги не сожрали!
– Заткнись! – Лицо Повелителя Скал пошло такими же пятнами, как у сестры.
– Гадина! – взвыла Айрис, изворачиваясь даже не кошкой, а змеей. Зубы герцогини впились в удерживавшие ее руку, пальцы Ричарда разжались, девушка вырвалась и немедленно вцепилась обеими руками в ненавистное лицо. Одна рука соскользнула и ухватилась за герцогскую цепь, вторая рвала лицо, ухо, волосы.
– Закатная тварь! – так мычат очумевшие быки и одураченные мужья. Арамона тоже так орал, когда не знал, что делать. И Ричард не знает!
Повелитель Скал рванулся, с кухонным лязгом лопнула герцогская цепь, юноша пошатнулся, девушка отлетела к стенке и зашипела. Луиза, сцепив зубы, кинулась к камину, ухватила рокслеевский веник вместе с вазой и швырнула между сынком святого Эгмонта и его же доченькой. Грохнуло, как из хорошей пушки. Ваза разлетелась вдребезги, выплеснувшая вода окатила дерущихся, мерзко и сладко запахло лилиями. Ричард Окделл раздавил каблуком жирно хрустнувший стебель, и наступила тишина, прерываемая судорожным дыханием и тиканьем часов.
– Айрис, – вплывшая в гостиную Катарина Ариго была бледно-зеленой, как раздавленные бутоны, – вы мне нужны, но сначала вам следует поправить прическу. Герцог Окделл, я буду рада видеть вас завтра. Госпожа Арамона, могу я вас попросить проводить герцога?
– Разумеется, Ваше Величество, – скучным голосом произнесла Луиза. – Монсеньор, прошу вас.
Бывший оруженосец герцога Алвы уставился на нее, как на выходца. Повелитель Скал был мокр, как мышь, оторванный воротник открывал шею с тщательно замазанным юношеским прыщом и оставленной лопнувшей цепью багровой полосой. Еще восемь вспухших полос украшали щеки, а левое ухо стремительно приобретало свекольный оттенок. Для юной девы Айрис проявила незаурядную сноровку.