– Откуда вы можете это знать?
– Это – могу. Ваш… вечный спутник однажды уже сказал то, чего не было. Он сделает это снова. Эта ночь опасна лишь для вас.
– Вы меня успокоили. – Мертвый сеньор что-то знает о фидусьярах. Что-то, неведомое живым, даже знает, что Коломбо наврал. Похоже, они как-то связаны. В Рэме от подобных новостей лишатся чувств… Спросить? Пожалуй, но позже. Если удастся вернуться, он постарается разузнать и об этом, а мертвый и так сподобится местных тайн…
Хайме улыбнулся, дон Луис остался серьезен. Галерея сменилась лестницей, затем другой галереей, солнце ушло, а с ним исчезли и тени. Значит, они оказались в восточной части башни. Лихана неспешно открыл потайную дверь, за ней лежала полутемная лестница.
– Я счел неудобным спрашивать вас в присутствии герцогини де Ригаско. – Панели за их спинами сошлись накрепко, но муэнец все равно понизил голос. – Вы обещали рассказать дону Карлосу о поступке командора Хенильи. Вам это удалось?
Если б он знал… Перед отъездом он был допущен в дворцовый храм, где лежали оба – Лев Альконьи и Орел Онсии. Убитый и убийца, увенчанные одной славой и удостоенные одной чести. Никого не удивило, что брат герцогини де Ригаско пришел помолиться на могиле родича и отдать дань уважения великому Хенилье. Если б кто-нибудь слышал эти молитвы, свежеиспеченный глава Муэнского трибунала оказался бы в подвале Сан-Федерико, но мысли скрыты даже от фидусьяров.
– Я не знаю, что слышат мертвые, – задумчиво произнес Хайме. – Я был у гробницы Карлоса в церкви Святого Альфонса, я хотел, чтобы он знал правду, вот и все, что я могу сказать.
– Вы ничего не сказали?
– Со мной был не только, как вы выразились, вечный спутник, но и несколько монахов-павлианцев.
– Этого следовало ожидать, – кивнул головой муэнец. – Что ж, вы сделали все, что могли. Подумайте еще раз. Вы не обязаны идти со мной. Я не утверждаю, что вы не вернетесь, но вы можете не вернуться.
– Значит, не вернусь.
– Вы должны снять крест, – напомнил Лихана.
– Я оставлю его здесь, под зеркалом. – Он не обязан, но он пойдет. В том числе и потому, что может остаться. – Если что-то случится, вы сможете отдать его Инес?
– Я приведу ее сюда, и она его возьмет, – пообещал Лихана и, слегка подумав, добавил: – Если меня больше не будет, это сделает кто-то другой. У вас будут другие распоряжения?
– Нет.
Хайме шагнул к старинному стеклу и замер, потому что резная темная рама обрамляла нечто немыслимое. Себя Хайме не увидел, хотя дон Луис честно глядел из смутных глубин. Позади пожилого сеньора виднелось распахнутое окно. Импарсиал торопливо обернулся – Лихана стоял у глухой стены, на которой в обрамлении древнего оружия висел видавший виды щит с коршуном и солнцем.