– Весла на воду! – разнесся приказ.
Длинные деревянные лопасти коснулись воды, и драк-кар медленно направился в открытое море. Ветер трепал викингам волосы, над головами, словно провожая путешественников, метались и истошно кричали чайки. Волны, ударяющиеся о борта, обдавали людей солеными брызгами.
Грести было приятно. Тело быстро вспомнило нужные навыки, и Ивар почти с наслаждением орудовал тяже-ленным на первый взгляд веслом. Свежий морской воздух вливался в грудь подобно целительному настою. На мгновение мелькнула грустная мысль об оставленном доме, о жене и детях, но тут же пропала, словно ее выкинули за борт.
Здесь, на узкой палубе, где почти пяти десяткам людей было довольно тесно, он чувствовал себя совсем по-другому, нежели дома. Скольжение драккара по волнам пьянило, Ивар вновь наполнялся ощущением свободы, неведомой тем, кто никогда не был в море.
– Весла суши! – гаркнул конунг, когда солнце, двигающееся по бесцветному из-за тонкого слоя облаков небосводу, достигло зенита. – Ставим парус!
Викинги заметались, устанавливая мачту, которая до сих пор лежала между скамьями на днище корабля. Ивар трудился вместе со всеми, натягивая и закрепляя веревки.
– Поднимай! – скомандовал Хаук. – Раз-два!
Повинуясь его приказу, викинги потянули за веревки. Рея дернулась, устремилась вверх, и, с треском развернувшись, на мачте повис парус, белый, с ярко-алым диском солнца в середине.
– Кровавый Глаз… – шепнул Ивар Вемунду, занимающему соседнюю скамью. – Как давно я не видел его!
– Лучше поздно, чем никогда! – отозвался толстый викинг, почесывая пузо, выпирающее под одеждой, точно кочка из болота. – Ох, сейчас похмелимся…
– Доставай пиво! С почином! – Точно услышав его слова, крикнул Хаук.
Ветер налетел на парус и вцепился в него невидимыми лапами. Полотнище с Кровавым Глазом прогнулось, заскрипела мачта, а драккар, замерший было на месте, вновь резво устремился вперед, спеша к выходу из фьорда.
Качка усилилась, кого-то из новичков тошнило прямо за борт. Остальные не обращали на это особенного внимания. По правую руку медленно уплывал лесистый берег фьорда. На носу корабля замер Хаук. Синий плащ вился за его плечами, а лицо конунга, обычно невыразительное, точно древний валун, сейчас выглядело откровенно радостным.
Когда солнце выползло из-за восточного горизонта, красное, как перебравший пива рыбак, Ивар, стоявший на страже, принялся будить дружину. Викинги просыпались неохотно, ворчали и ругались. Третий день они шли по морю, и все это время, кроме отплытия, не было попутного ветра. Даже руны не помогали его вызвать, и приходилось двигаться с помощью весел. Мышцы от продолжительной гребли гудели, в них поселилась противная дергающая тяжесть.