Человек на ковре что-то вскрикнул, поднял руку. Уродливая, бесформенная скала, напоминавшая кусок закаменевшего гигантского хлеба, тяжело поднялась в воздух и, пролетев несколько сотен шагов, с оглушительным грохотом плюхнулась на тропу, намертво перегородив ее.
Однако Ингьяльд вновь не сплоховал. Его руна, маленькая и светящаяся, как шаровая молния, размазалась по поверхности скалы сетью огненных линий. Огромная каменная глыба зарокотала и лопнула, будто перезрелый плод. Дымящиеся обломки разбросало далеко в стороны.
– Он же не стремится нас убить, – осторожно сказал Ивар, – только остановить. Может быть, хочет сказать что-нибудь доброе или подарок сделать…
– Вряд ли… – пробормотал Ингьяльд. По его лицу тек пот, а в глазах обозначилась сеть красных прожилок.
Подтверждая его слова, бородач на ковре что-то завопил. Воздух впереди каравана завибрировал, задрожал и потемнел, свиваясь в нечто вроде сплетенных из тумана жгутов.
– Ой, – очень тихо и растерянно сказал Ингьяльд, – а вот с этим я, пожалуй, не справлюсь.
Жгуты извивались и двигались, точно громадные черви. Сбившись вместе, они повисли поперек тропы пологом из серых колышущихся струй. Даже на расстоянии чувствовалось, какая мощь сокрыта в них. Казалось, что освободиться она может в любое мгновение, И тогда во все стороны вырвется ураган, который сметет скалы с такой же легкостью, как и людей.
Караван остановился. Тропа здесь была довольно широка, и Ивар вместе с эрилем проехали вперед, к Мануилу с Бузиславом.
– Сделать что-нибудь можешь? – спросил посол, мрачно глядя на Ингьяльда.
– Пока нет, – смущенно ответил тот, – но я постараюсь.
Ковер спланировал сверху и завис прямо над колдовским препятствием. Стоящий на нем человек огладил бороду и заговорил.
– И вы, ничтожные твари, осмелились состязаться со мной в искусстве управления стихиями? – загремел мощный голос. – Со мной, великим магом Золотуштрой?
– Э-э, великий маг, – осторожно ответил Мануил, – а позволь узнать, что ты от нас хочешь? Мы мирные путники, проезжаем через твои владения…
– «Мирные путники»! – прервал его Золотуштра. Глаза его гневно засверкали, а черный колпак на голове, до этого слегка свисавший набок, гневно выпрямился. – Клянусь четырьмя великими стихиями, я живу в этих горах девятьсот лет, но ни разу не видел такого злодейства, какое совершили только что вы, мерзкие слуги Аримана!
– Чьи слуги? – негромко спросил Бузислав. – Что там эта Золотуха плетет?
– Тихо ты!.. – цыкнул Мануил и, повернувшись к парящему в воздухе ковру, спросил: – Какое же злодейство мы совершили, о могучий?