Где-то на заднем дворе жалобно заблеяли, предчувствуя собственную незавидную участь, овцы.
Проснулся Ивар от мелодичного, призывного крика, упавшего будто с небес. Сквозь узкие оконца с трудом протискивались золотистые солнечные лучи, утробу все еще тяжелил вчерашний плов, а горло горело – так остер он оказался. Запивать сытное и жирное блюдо пришлось сладким напитком, именуемым шербет. Вино и пиво в этих местах, как объяснил Мануил, были запрещены. Даже для чужеземцев.
– Что они так орут? – сонно пробормотал Нерейд, заворочавшийся на соседней лавке. Поместили охранников в большой комнате второго этажа. На стенах тут висели цветастые ковры, источающие неистребимый запах пыли. – Поспать не дают честным людям…
– Это ты-то честный? – хмыкнул Бузислав и мощно зевнул. – Это муэдзин поет, созывает мусульман на утреннюю молитву.
– Хорошо, что я не мусульманин!.. – Нерейд перевернулся на другой бок. – Наши боги дают спать спокойно!
Но вскоре стало ясно, что никакие асы выспаться не помогут. Вскоре, приветствуя восход солнца, запел второй муэдзин, за ним третий. Стонущие, мелодичные звуки неслись со всех сторон.
– Разрази меня Веор, сколько же их тут? – натягивая на голову одеяло, пробурчал Гудрёд.
– Много, – ответил Бузислав, который, судя по разговорчивости, спать уже не хотел. – У меня был приятель, который служил в гвардии здешнего халифа. Так он говорил, что в Багдаде больше тысячи мечетей и все время строят новые. Гарун аль-Рашид почитает Аллаха!
Заснуть больше так и не удалось. После того как муэдзины замолкли, внизу, на первом этаже караван-сарая, началась суета. Богатые купцы, в основном и населявшие это почтенное заведение, торопились начать день. Слышался топот, возбужденные голоса и позвякивание посуды.
Потом сквозь этот негромкий, но назойливый шум прорезался цокот копыт – кто-то въехал во двор.
– Как бы это не по нашу душу… – Бузислав зевнул и уселся на лавке, отбросив в сторону одеяло.
Он оказался чуть ли не провидцем. В коридоре раздались гулкие шаги, затем дверь с грохотом отворилась, явив лик одного из двух русичей, оставленных в утренней страже.
– Воевода, просыпайся! – трагическим шепотом возвестил он. – Там прискакал гонец от халифа…
– Сейчас буду! – Бузислав уже стоял на ногах.
– Похоже, нам тоже пора подниматься… – мрачно сказал Нерейд, когда Бузислав выбрался в коридор. – И чего только этому халифу не спится?
– Тебе же сказали, что халиф почитает Аллаха, – рассудительно сообщил Ингьяльд, – а значит, встает вместе со всеми к первой молитве!
– Какой это ужас – оказаться в землях благочестивого правителя! – В голосе рыжего викинга проскальзывало отвращение. – Эй, Кари, не спать!