Многоголосо орали продавцы, зазывая покупателей к прилавкам:
– Подходи, лучшие копья во всей Европе! Сами тычут куда надо, сами кольчуги пробивают!
– Секретные снадобья от мужской слабости. У старцев на смертном одре поднимает… Последние продаю!
– Ткани из самой Серики, из чрева червей!
Про червей продавец, похоже, врал, но ткани и на самом деле оказались чудные, полупрозрачные и блестящие. Ивар представил себе Рагнхильд в одежде из такого полотна, и сердце его тоскливо дернулось.
– Пряности: перец, мускат, гвоздика, кардамон! Зажигают в утробе огонь, с ними съешь даже дохлую кошку… Что значит – дорого? Убирайся вон, противный!
– Украшения, достойные самого правителя Багдада. Порадуйте ваших жен…
Глаза разбегались, большого труда стоило удержать их вместе. Викингов постоянно толкали, дергали за рукава, куда-то порывались тащить. Под ногами путались оборванные дети, канючили подаяние нищие. Тут же вертелись предсказатели и пророки, готовые за серебряную монету открыть все тайны будущего.
Ивар ощущал себя куском мяса в кипящем супе. Голова раздувалась, грозя лопнуть; чудилось, что весь огромный город, в сотни раз больший любого селения, виданного до сих пор, представляет собой бесконечный рынок.
Поэтому, когда толчея неожиданно кончилась, а шум и вопли остались за спиной, он испытал немалое облегчение.
– Уф! – выдохнул Кари. – Они же все чокнутые!
– Похоже, – согласился конунг. – Пойдем дальше?
В этом районе дома были куда ниже, но выглядели богаче. Ко многим из них примыкали огороженные сплошными заборами сады, через стены свисали ветви деревьев, ветер шелестел в листве.
Людей тут было мало. Навстречу протопал, окинув викингов мрачными взглядами, отряд стражников. Четверо чернокожих, тела которых едва прикрывали набедренные повязки, пронесли что-то вроде носилок. В них развалился толстый, надменный человек в богатой одежде.
А потом улица свернула и оборвалась, упершись в ворота, проделанные в высокой каменной стене. Она тянулась в обе стороны, насколько хватало глаз, огораживая несколько обширных холмов. На них раскинулось нечто, могущее быть только дворцом. По сравнению с ним обиталище конунга Бретланда Артура смотрелось жалкой лачугой. Изящные белые здания, связанные друг с другом галереями, тонули в зелени садов, а надо всеми постройками высилась грозная крепость, зубцы которой темнели на фоне синевы неба.
– Ого, – сказал Ивар, чувствуя, что более не в силах удивляться, – богато живет здешний конунг. Который кейсар…
– И император, – добавил Нерейд. Голос его звучал жалобно. – Я уже все, свалюсь сейчас от изумления! Мне нужно выпить!