– Можно попробовать, – Антон почесал слегка прикрытую космами лысину. – Пойду, выберу чего-нибудь…
Стас удивленно хмыкнул – меньше всего ожидал, что предложение Лары будет принято всерьез.
Антон вернулся довольно быстро, сжимая в руках толстую книгу в оранжевом переплете. Вычислительный центр на поясе механика слегка поскрипывал, а около глаз мерцали виртуальные очки, позволяющие видеть кириллический текст уже переведенным на язык Метрополии.
– Что это? – спросила Лара.
– Э… Карлос Кастанеда, – ответил Антон. – Название уж больно понравилось: Искусство сновидения!
– Это о вкусном и здоровом сне? – Стас вылез из кресла, с интересом глянул на обложку, где красовался голый мужик с морской раковиной на макушке. – Пойду, тоже чего-нибудь выберу…
Узкий и неудобный проход в трюм располагался в задней части рубки, пользовались им только в полете, но сейчас Стас просто не хотел мокнуть под дождем.
Он открыл дверцу и по прижавшейся к стене лесенке спустился вниз, туда, где громоздились штабеля книг. Огляделся и задумчиво огладил подбородок, щетина на котором догнала в размере волосы на голове.
Книг были сотни, и как выбрать что-то интересное без помощи программы-справочника или гида, Стас не знал. Вытащил одну наугад, черную, толстую, как любитель посиделок в пивных барах.
«Л. Н. Толстой – гласили буквы на обложке. – Война и мир».
Стас задумчиво взвесил книгу и положил на место – с такой глыбой тягаться рановато, для начала нужно найти что-нибудь попроще. Подходящая книжечка отыскалась довольно быстро – потрепанная, в яркой обложке, украшенной изображением облаченного в скафандр мужика.
– Роберт Хайнлайн. Звездная пехота, – с некоторым трудом прочитал Стас. – Наверняка воспоминания какого-нибудь ветерана времен первых войн в космосе. То, что нужно…
Он поднялся по лесенке, у дверцы столкнулся с Ларой. Та почему-то смутилась и отступила в сторону, а когда Стас прошел мимо, шмыгнула вниз, в полутьму трюма.
– Чего это она? – спросил Стас.
Антон не ответил, из-за оранжевой книги виднелся только переходящий в лысину лоб и задумчиво шевелящиеся брови. Стас пожал плечами и прошел к креслу.
Он открыл книгу, несколько минут соображал, куда делись буквы, и только потом догадался перевернуть тонкий лист из бумаги, именуемый страницей. Прочел первое слово и ощутил, как в голове что-то шевельнулось…
Чтение оказалось процессом странным.
Изложенные на бумаге ряды корявых символов преобразовывались в мозгу в звуки, краски, запахи, порождали какие-то мысли, мало связанные с тем, что описывалось в тексте…