Юра прислушался. Судя по звуку шагов, Заноза приближался к четвёртому этажу. Все, пора. Молодой оперативник бесшумным соколом устремился наверх. Следом в подъезде появился Витек…
Леха застыл перед квартирой словно индеец, увидавший памятник Колумбу работы Церетели. Прежде всего бросалось в глаза выражение лица агента. Застывшая на века улыбка Джаконды. Вернее, Занозы.
Юра на цыпочках поднялся к агенту, взглянул через плечо на обитую рейками дверь. В районе глазка ржавой кнопочкой был пришпилен обрывок картонной коробки из-под блока «Винстона» с каким-то корявым текстом, начертанным красным фломастером.
Выпускник академии, страдающий лёгкой близорукостью, наклонился ближе к двери и прочёл:
«ВСВЯЗИ С ПРАВИДЕНИЕМ В ГОРОДЕ ОПИРАЦЫИ ПАУТИНА ПРОДАЖА НАРКОТИКОВ ВРЕМЕНО ПРИКРАЩЕНА»…
* * *
– А может, другие адреса накроем?
– Бесполезно, – Витек сделал глубокую затяжку и поднял глаза на план территории отдела, – они уже все в курсе. Зуб даю на отсечение, были в курсе за неделю до «Паутины».
– Телетайп только вчера пришёл.
– Я тебя умоляю… Не брякни такое в деловом обществе. Руки больше не подадут, решат, что блаженный.
– И как быть? Отчитываться все равно придётся…
– Они б, едрена мать, зарплату так бы платили, как отчёты канючить. – Витек снял с батареи высохший ботинок и стал обуваться. – Ладно, есть у меня мыслишка. Сгоняй в киоск, купи свежий «Белый рынок».
– Продать что-нибудь хочешь?
– Все, что можно продать, уже продано. Остались только пистолет и офицерская честь. Но, если так пойдёт и дальше, продам тоже… Давай, иди. Любовное гнездо разорим.
– Не понял.
– Какие вы, академики, непонятливые… Пять лет штаны протираете. Я б вас за месяц всему научил… Объясняю популярно. Нам ведь неважно, что раскрывать. Хоть шпионаж в пользу Турции, хоть жестокое обращение с животными. Для «Паутины» все сгодится, «Паутина» все стерпит. Значит, раскроем то, что плавает на поверхности. Статью двести сорок один помнишь?
– Конечно, – гордо заявил выпускник академии, – организация или содержание притонов для занятий проституцией. От штрафа до пяти лет.
– Молоток, профессор! Бесплатное питание получал не зря. Короче, такой притон мы и накроем. А адрес возьмём в газете. Там целый раздел есть. Выбирай, не хочу. Наверняка найдём и на нашей земле.
– Да, я видел как-то рекламу… Ещё удивился.
– Удивляться в нашей державе ничему не надо, удивлялка сломается. А если удивишься, никому не говори об этом. Шагом марш за прессой!
Спустя десять минут на столе, словно карта боевых действий раскинулся свежий номер «Белого рынка», над которым склонились два великих полководца.