Мухтар Кулиевич Астров ехал домой в недавно купленном «Мерседесе», пребывая в отличном расположении духа. Вообще-то, у него всегда было хорошее настроение, может, от природы, а может, от социального положения. Для многих подчиненных он оставался загадкой. Когда он говорил о работе, было весьма трудно разобрать, шутит он или же говорит серьезно, так как от вопросов работы он был так же далеко, как и от своей исторической родины. Но при этом он всегда ухитрялся находиться в курсе всех дел. Поговаривали, что он берет взятки, но это было не более, чем слухи, основанные на двух его машинах, даче и шикарной квартире. Астрову на эти слухи было ровным счетом наплевать, он стоял хорошо, чему, кстати, способствовали распродажи дефицитных товаров, периодически устраиваемые им в отделении. Этими распродажами Мухтар Кулиевич убивал двух зайцев – получал хороший товар и удовлетворял руководство. Последнее время, правда, в отделении стали проявляться недобрые признаки отчуждения со стороны коллектива и начальства, но Астров уповал на хорошие связи в РУВД. Однако Мухтар Кулиевич был не прочь найти поддержку и в Главке, о чем и раздумывал сейчас. На всякий случай. А вдруг что?
Прошло две недели после описанных событий. Страсти вокруг убийства улеглись, и руководство из РУВД и Главка все реже посещало отделение. Жену Смирнова выпустили. Ответственный от 22-го отдела Борисов появлялся в отделении только для того, чтобы стрельнуть талончик. Кивинов к тому времени уже разобрался, какой, но так как талонов не было, Гриша исчез совсем. Вновь началась рутинная работа с материалами, заявителями, отказными. Кивинову к тому же было поручено проверять связи убитого по найденной у него в кармане записной книжке, что он и делал, правда, с большой неохотой.
После утренней сходки у Соловца все разбрелись по своим кабинетам. Кивинов заглянул в туалет, посмотрел в зеркало и скорчил гримасу. Нахмуренные брови, тяжелый взгляд и оплывшие щеки – все это напоминало ему о том, что за две недели он был изрядно измучен.
Хлебнув воды из-под крана, он вернулся в кабинет Клуб-никина, где нынче располагался его стол. Его собственный кабинет находился на ремонте, начавшемся через два дня после убийства. Ранее, когда в здании еще не было отделения, а была общага, на месте кабинета Кивинова размещался туалет, просто позднее оттуда вынесли унитазы и принесли стол. Остальной интерьер ни капли не изменился. Для эстетики Кивинов выкрасил трубы под березы и понавешал бумажных листочков. Сейчас же ремонт затягивался из-за труб-берез, которые протекали «березовым соком» ярко-рыжего цвета. Многие делегации водопроводчиков приходили на экскурсии, размахивали руками, спорили, но «сок» все капал и капал, вот поэтому-то Кивинову и приходилось ютиться в чужом кабинете.