– Да нет, я просто так спросил.
– Знаю я ваши вопросы; чуть что лишнее брякнешь, так сразу дело шьете.
Кивинов сунул в рот спичку.
– Ты же знаешь, я к тебе отношусь нормально. Так вот, для закрепления наших дружеских отношений я бы предложил тебе выложить все из своих карманов на этот симпатичный столик. – Кивинов кивнул на покосившуюся стойку.
– Не имеешь права, начальник, – вдруг побледнел Зубр.
– Давай, давай, не капризничай, а то придется мне искать самому, и в результате кое-кто из нас окажется на пятнадцати сутках. И есть у меня такие подозрения, что этим человеком буду не я.
Зубр отработанным неуловимым движением сунул руки в карманы и тут же вынул, показав их Кивинову.
– На, смотри. – В руках, кроме татуировки на ладонях, повествующей, что «вихри враждебные веют над нами», ничего не было, а на лице Зубра уже играла улыбка. В результате этой нехитрой процедуры к ногам Газонского что-то упало. Кивинов посмотрел вниз.
Если бы сейчас в зал «Мутного глаза» вошел сам Пол Маккартни или же Газонский начал бы декламировать Шекспира, Кивинов и то бы меньше удивился. Он с силой вернул отвисшую челюсть в исходное положение и чуть не проглотил спичку. На полу лежала заточка из напильника с зеленой изолентовой ручкой, оплавленной в духовке и обточенной под пальцы. Заточка была однояйцевым близнецом той, что застряла в шее таксиста. Вихрь версий пронесся в голове инспектора, начиная с того, что эксперт мог по пьяни потерять заточку в баре, и кончая тем, что Зубр режет таксистов. На обсуждение всех версий с самим собой ему хватило двух секунд.
– Твоя? – прохрипел Кивинов.
– Нет, – развел руками Зубр.
– Подними!
– Ты что, начальник, чтобы я приговор свой с пола поднял? – процитировал Зубр реплику уголовника из одного известного фильма. – Это ж двести восемьнадцатая.
Политические наблюдатели с первого стола подошли к Зубру и молча уставились на Кивинова.
– Никто ничего не видел. И штука эта тут уже с неделю валяется, – разглагольствовал Зубр. – Правда, мужики?
– Отвечаем за базар! – раздался как по команде нестройный хор голосов.
– Ладно. – Кивинов выплюнул спичку и поднял заточку. Вытянуть Зубра из бара в окружении его кодлы Кивинову одному было не под силу – тот бы просто сбежал по дороге, после чего месяцок отсиделся бы где-нибудь, пока страсти не улягутся, – так поступали все судимые. Но и время сейчас упускать было нельзя. Окинув бар опытным взглядом, Киви-нов не встретил ни одного понимающего лица. На него со всех сторон смотрели злобные, опухше-небритые рожи. Случайно взор его упал на оставленный на первом столике коробок.