Мак рассмеялся. Грусть звучала в его смехе, как мне показалось.
– Беспокойся лучше об Алпине. Он дает тебе много поводов для беспокойства, а мне и того больше.
После чего оба родителя скрестили взгляды на сыне. Алпин оставил офицерское кресло в покое и сейчас примерялся к командирской кушетке. Мак тяжело вздохнул. Выпустив жену из объятий, он подошел к Алпину и положил руку на его плечо.
– Скоро я займу тебя делом. – Любящим взором Мак смотрел на сына. – И не хотелось, да время уже.
Алпин так и вскочил с койки.
– Ты можешь найти мне дело здесь, на корабле. Я приму командование каким-нибудь звеном.
– Не думаю, что это тебе нужно. Кроме того, ты понадобишься матери.
Стиснув зубы, Алпин уставился в потолок. Когда он снова взглянул на отца, в его глазах светилась ярость.
– Почему ты все время выгораживаешь меня? Твой отец разрешил тебе стать воином.
– Но...
– Я ничем не хуже тебя.
– Алпин...
– Не надо. – Сбросив отцовскую руку с плеча, Алпин двинулся к лифту. Он прихлопнул ладонью кнопку вызова и в нетерпении стучал кулаком по панели, дожидаясь, пока откроются двери.
Мак грустным безнадежным взором посмотрел вслед сыну. Катерина подошла к нему и остановилась рядом. Подняв руку, она стала массировать ему шею. Немая сцена тянулась почти минуту, пока Шауна не начала плясать и извиваться возле них, настаивая, чтобы папа пошел и посмотрел, что она там такое нашла. Еще не сводя взгляда с сына, Мак посопротивлялся немного и наконец уступил настойчивым уговорам дочери. Родители и дочь направились в дальнюю часть капитанского мостика.
Я продолжал наблюдать за разгневанным сыном.
Двери лифта открылись, Алпин рванулся внутрь, врезавшись в громаду элементала.
Элсон.
Долговязому Алпину пришлось задрать голову наверх, чтобы вперить разгневанный взор в глаза человека, так некстати попавшегося на его пути.
– Прочь с дороги!
Элсон рассмеялся.
– Вы еще не прозрели как следует для этого похода – ваши слова должны были прозвучать примерно так: «Прочь с моей дороги, сэр», – так-то, лейтенант.
– Ах вы... кувалда...
– А вы – высокородный и могучий воин, который не может даже различить командирских нашивок. Я мог бы поучить вас, только боюсь, что эти уроки не очень-то придутся вам по душе. Однако я вижу, вы уже столкнулись сегодня с некоторыми неприятностями, и поэтому буду к вам снисходителен. Ваше счастье, что я в хорошем настроении.
– Мне дела нет до вашего настроения – вы стоите на моем пути.
– Где и останусь, пока вы не объяснитесь. Такие манеры на моем корабле не приняты.
– Это не ваш, это его корабль, – огрызнулся Алпин. Он мотнул головой в сторону отца.