Они выбрались наружу и, щурясь на ярком апрельском солнце, двинулись к воротам бывшего королевского дворца. Начиная с того времени, как они миновали проходную дворца, и до позднего вечера работа по сбору и упаковке сотен все еще висящих на стенах и лежащих в запасниках экспонатов музея непрерывно ускорялась. Если раньше, упаковав и соответствующим образом оформив за день десять-двенадцать ящиков, Роде посчитал бы хорошим результатом, то теперь, когда за руководство эвакуацией взялся Вист, обычная норма была сразу превышена более чем втрое. Директор едва успевал составлять краткие описи каждого ящика и следить за их правильной нумерацией. А ведь правильно скомплектовать даже один ящик было вовсе не простой задачей. Например, картины нужно было обязательно подобрать по размерам. Выкроить и спаять из висящего на больших козлах рулона луженой жести соответствующий по размерам контейнер. Затем следовало завернуть каждую картину в кусок солдатского одеяла, целый грузовик которых привез откуда-то один из помощников оберштурмбаннфюрера вахмистр Вайс Векке. После этого они бережно укладывались в контейнер вместе с прилагавшейся к ним описью. Свободное пространство забивалось подушками, и наполненный таким образом контейнер относили на запайку. Ее производила специальная бригада из пяти человек, которые вырезали из того же рулона соответствующий ящику покровный лист жести, припаивали его к контейнеру, затем загибали выступающие поля крышки вниз и еще раз припаивали ее выступающие края к контейнеру своими топорообразными паяльниками, уменьшая таким образом риск проникновения в него воды вдвое. Контейнер маркировали и относили к плотникам. Там бригада фолькштурмовцев, тщательно обмерив его, выпиливала и сколачивала сосновый ящик, само собой с крышкой. Уже после окончательной сборки специальная команда маркеров с переносным кузнечным горном выжигала на боковых стенках положенные надписи, ставила согласованную с Роде нумерацию и специальные клейма Главного управления имперской безопасности. Сотрудниками музея делались регистрационные записи в расходных ведомостях и амбарной книге, и только после всех этих процедур уже полностью готовый к захоронению ящик укладывали на погрузочную площадку. Так производилась подготовка к хранению живописных работ. Сложнее обстояло дело с отправкой столь любимого доктором Роде янтаря. Каждый экспонат коллекции, а она насчитывала по реестру семьдесят две тысячи пятьсот двенадцать единиц хранения, требовалось упаковать в отдельную картонную коробочку, отметить в списке хранилища, сложить в контейнер, обложить со всех сторон картоном и каучуковыми листами и только потом запаять и заколотить.