А вот теперь какой-то мальчишка, Мишка Клюев, вполне свободно обращается со сложнейшей радиостанцией, не испытывая, видимо, к ней ни трепета, ни почтения.
– Капитан, – услышал он в наушниках голос Михаила, – капитан, вторая рота на связи.
Комбат прижал ларингофоны к горлу и нажал кнопку вызова.
– Кто на связи, я – Макрель-1. Отвечайте!
– Макрель, я – Грач-2. Не могу переправиться через речку. Подсоби огнем, браток!
– Грач, я – Макрель-1, укажите ракетами направление стрельбы, а то из-за дыма пожаров мы ничего не видим!
– Макрель, сейчас дам залп зелеными ракетами, смотри внимательно!
Через несколько секунд Александр Иванович действительно увидел в свой перископ зеленые шарики сигнальных ракет, вылетающих из окон одного из двух зданий, где засела наша пехота.
– Тарас, – хлопнул он по плечу наводчика, – видишь подсветку?
– Конечно.
– Тогда лупи!
Грохнул выстрел. Пилипенко с Гуськовым снова закряхтели, выволакивая очередной снаряд из боеукладки.
– Макрель, я – Грач-2, – зазвенело в шлемофоне. Ниже берите, снаряд по воду пошел.
– Понял, понял – сейчас исправим.
– Тарас, опусти ствол и бери на пять градусов ниже.
Пилипенко крутанул ручку вертикальной наводки и доложил:
– Готово, командир!
Следующий снаряд тоже угодил в воду разлившейся по весне небольшой речки, вызвав у пехотинцев целый взрыв негодования и безудержной матерщины.
– А черт, – пробормотал капитан, торопливо оглядывая окрестности в смотровые щели, – как бы нас не засекли, уж больно долго мы здесь толчемся!
С третьей попытки им все-таки удалось попасть снарядом туда, куда надо.
– Нормально, мужики, – оживился Грач, – теперь чуть правее.
– Чуть, это сколько, пять метров или пятьдесят?
– Метров на двадцать, двадцать пять.
– Как, парни, зарядили?
– Угу, – дружно отозвались заряжающий с наводчиком.
– Готовы? Огонь!
Танк тяжело дернулся.
– Клюев, выйди-ка на вторую «рыбку».
Степашин откликнулся мгновенно:
– Макрель-2 на связи.
– Слушай, Витя, давай-ка, браток, пяток снарядов, влепи в тот железный ангарчик. Последний разрыв видел?
– Видел!
– Вот туда и клади.
Экипажи обоих танков успели выпустить еще по два снаряда, и на этом их непосредственное участие в самой кровопролитной войне двадцатого века было закончено.
Майор вермахта Франц Зейбель, не отрывая трубки полевого телефона от уха, прокричал новые данные наводчикам находящейся под его командованием гаубичной батареи. Черные от копоти и кирпичной пыли артиллеристы, качаясь от усталости и бессонницы, загнали четыре фугасных снаряда в казенники четырех пушек и по свистку фельдфебеля дернули за спусковые шнуры.