— Да точно он ее красит! — бормотал Риччио, все еще не отрываясь от глазка. — Я с Осой на три книжки комиксов поспорил, что борода у него крашеная. — Голова у Барбароссы была лысая, как бильярдный шар, зато борода, густая и пышная, курчавилась вовсю. И была огненно-рыжего цвета, как лисья шкура. — По-моему, вон за той дверцей у него ванная. Ты не поглядишь, нет ли у него там чего для покраски волос?
— Могу и посмотреть. — Проспер подошел к узенькой дверце, с которой кротко улыбался лик мадонны, и просунул голову внутрь. — Бог ты мой, да тут мрамора больше, чем во Дворце дожей! — От изумления он чуть не присвистнул. — Тут тебе и ванная, и клозет, я таких хором в жизни не видывал! Риччио снова прильнул к глазку.
— Проспер, выходи скорей оттуда! — зашипел он. — Он уже их выпроваживает и запирает лавочку.
Но Проспер не торопился.
— Он ее красит, Риччио! — ликующе провозгласил Проспер. — Вот она, бутылочка, рядом с его противным одеколоном. Фу, как воняет! Хочешь, я в доказательство кусок туалетной бумаги оторву и покрашу?
— Да нет же! Выходи скорей! — Риччио спрыгнул со скамеечки. — Скорей же, он возвращается, черт возьми!
Жемчужная шторка снова звякнула, но Проспер и Риччио уже с самым невинным видом сидели на складных стульях перед письменным столом Эрнесто Барбароссы.
— Я с вас сегодня за стеклянного жука вычту, — первым делом провозгласил Барбаросса, тяжело плюхаясь в свое необъятное кресло. — Твой младший братец, — он бросил на Проспера сердитый взгляд, — в прошлый раз его разбил.
— Да не разбивал он! — запротестовал Проспер.
— А я говорю — разбил, — отрезал Барбаросса, не поднимая глаз: он извлекал очки из ящика письменного стола. — Ну, с чем вы сегодня пожаловали? Надеюсь, это не дешевка какая-нибудь вроде жалких серебряных ложек?
С непроницаемой миной Проспер выложил на стол свой товар. Барбаросса разом весь подался вперед, сгреб своими толстыми, как сардельки, пальцами щипчики, медальон, лупу, повертел, покрутил, со всех сторон оглядел, а ребята тем временем пристально за ним наблюдали. Ни один мускул не дрогнул на его физиономии, он откладывал вещицы в сторону, снова брал, снова осматривал… От нетерпения Проспер и Риччио уже начали шаркать под столом ногами. Наконец с глубоким вздохом Барбаросса откинулся назад, положил очки на стол и любовно огладил свою рыжую бороду, словно это не борода, а тигр, хотя и прирученный, но грозный.
— Цену кто назначает, вы или я? — спросил он. Проспер и Риччио переглянулись.
— Вы, — ответил Проспер, всем своим видом стараясь показать, что прекрасно знает, сколько стоит принесенный им товар.