И я перестал ходить на концерты.
— Вот ты где! А я тебя заискалась. Пошли с нами.
Я вздрогнул и заморгал. Обернулся. Сзади стояла Танука, рядом с ней — субтильный паренёк с длинными волосами. В зале всё было по-прежнему — басист на сцене пробовал струны и непрестанно требовал дать звук на мониторы, звукооператор двигал рычажки и вяло с ним ругался через микрофон.
— Куда «пошли»? — растерялся я.
— Сейчас объясню. Это Хельг. Хельг, это Жан.
Я встал, пожал протянутую руку и всмотрелся парню в лицо.
— Вроде я тебя где-то видел…
— Я тебя тоже где-то видел, — хрипло ответил тот, покашлял в кулак, на мгновение задумался, потом предположил: — Не у Сороки дома?
— Ах, точно — ты же из группы! — Теперь я припомнил, откуда мне знакомо это узкое лицо в обрамлении чёрных волос — только тогда они были собраны в хвост. Как всё-таки сильно меняет человека причёска… Звали его, кажется, Олег. Я и не вспомнил бы, но прозвище от имени недалеко ушло. — Ты вроде поёшь?
— Точняк, пою, — криво улыбнулся он, затем посерьёзнел: — Слушай, Жан. Танука сказала, ты на гитаре играешь. Это правда? Ты серьёзно можешь или так?
На секунду я опешил.
— Я?! — Для верности я ткнул себя пальцем в грудь и затряс головой: — Не-ет… Вы что-то путаете.
Я глянул на Тануку: та невозмутимо жевала свежую резинку и рассматривала парня за пультом, будто ничего интереснее в жизни не видела и разговор её не касается. Хельг растерянно поднял брови. Повернулся к девушке:
— Ты же сказала, он играет.
— Играет, играет, — спокойно подтвердила она, продолжая разглядывать оператора. В полумраке зала я не мог разглядеть ни её глаз, ни выражения лица, видел только белые волосы. Я растерялся. Потом разозлился.
— Да какая гитара, о чём вы? — закричал я. — Ничего не понимаю… Что ты им наплела?
Танука вздохнула и наконец соизволила повернуться к нам.
— Хельг, поброди минут десять, хорошо? — резко попросила, почти потребовала она. — Всё будет о'кей. Я обещаю.
— Десять?
— Да.
— Ну, ладно…
Он пожал плечами и удалился. Видно, к чудачествам этой девчонки здесь уже привыкли (чего нельзя сказать обо мне).
— Сядем, — предложила Танука.
Мы сели и некоторое время молчали — чуть ли не все десять минут, которые эта чокнутая девка выпросила у Олега. Мысли мои смешались, в голове была каша.
— Что ты им наплела? — повторил я.
Танука вытащила жвачку и прилепила её под сиденье. Сложила ладони между колен.
— Я сказала, что привела парня, который может сыграть вместо Сороки.
— Я? Вместо Сороки? — Я откинулся на подлокотник. — Ты с ума сошла! Какой из меня гитарист? Я гитару лет пять в руки не брал. Да и когда играл, хреново получалось.