Блюз чёрной собаки (Скирюк) - страница 4

Естественно, играть в группе с покушением на культ и зваться «Игнат Капустин» неприемлемо категорически: засмеют. Пришлось выдумывать кликуху. Банальное «Капуста» отпало сразу, после парочки разбитых морд. Игнат хотел назваться Вороном, но Ворон и Воронов в готической тусовке и так пруд пруди, спасибо Брендану Ли…

Как-то Игнату попал в руки постер группы «Lacrimosa», он впечатлился обликом солиста Вольфа, высветлил виски и тут же обзавёлся прозвищем «Сорока-белобока». Через пару недель «белобока» отпало, осталось только «Сорока», и спустя ещё некоторое время его так звали даже домашние. Наверняка это и имела в виду Инга в своём послании, а я и не сообразил: привык, что Игнат — это Игнат…

Кляня себя за тупость, я принялся давить на кнопки. Безрезультатно: сотовый Инги по-прежнему молчал. Что-то стряслось. Домашнего телефона у неё нет, мне ничего не оставалось, кроме как забить на всё и ехать к Инге. Но где она: дома, на работе, у подруг? Я не знал.

Я наскоро запихнул в себя бутерброд, сунул камеру в кофр и почти выбежал на улицу. Холодок меня успокоил и взбодрил — на Урале в июне ранним утром ещё прохладно. Уже дойдя до остановки, я сообразил зайти на пункт оплаты и сбросить Инге на трубу две сотни, после чего опять набрал номер.

— Жан? — после пары звонков отозвался удивлённый Ингин голос. — Ты чего так рано?

— Привет, Ин, — несколько растерянно начал я.

— Привет… Ты где? Ты чего звонишь?

Голос был совершенно спокойным, разве что немного сонным. Она совсем не походила на человека, который провёл ночь в тревоге и волнениях. Я уже понял, что попал пальцем в небо, но всё же поинтересовался:

— Ты мне слала SMS?

— Я? Какую SMS? Когда?

— Сегодня утром.

— Нет… А с чего я должна её слать? Что-то случилось?

— А разве Игнат…

— А что — Игнат? — насторожилась та.

Теперь настал мой черёд насторожиться: вся гипотеза насчёт утреннего послания летела к чертям.

— Ничего, — быстро отозвался я. — Просто хотел его услышать. Он дома?

— Так ты ЕГО хотел услышать? — голос Инги резко похолодел.

— Нет, но…

— Он отдыхает. Уехал на выходные. Куда-то с друзьями на дачу. А что?

— Уже понедельник.

— У него каникулы, — отчеканила Инга. — Слушай, знаешь что? Если тебе охота с ним трепаться, у него есть свой сотовый. А я тебе не секретарша, понял?

— Но я…

— И не звони мне больше!

Запищали гудки отбоя.

Я остановился. Опустил трубу. Подошёл троллейбус, я в него не сел, тупо стоял и глядел перед собой. Чёрт, я даже не успел сказать Инге, что это может быть важным. С другой стороны, в сущности, я сам ничего не понимал. Чем я располагал? Сомнительным посланием без обратного адреса и информацией, что Игнат с друзьями на даче. Негусто. Бесполезно говорить, что и номера Сороки я тоже не знал… Тьфу, пропасть — я уже сам зову его этим дурацким прозвищем!