— Ого! — обрадовался мордатый капитан. — Так, значит… Валерий Викторович?.. Интересно…
Протасов пробовал рассказать милиционерам историю о своей сверхъестественной страсти к охоте, но слушать его не стали.
— Надевай браслеты, — скомандовал капитан сержанту. — А джип… это… на штрафплощадку.
Предложение Валерия удесятерить сумму вызвало обвинение в даче взятки, после чего Валерий немного перепугался.
— За козлов нас считаете? — злобно вопрошал мордатый капитан. — Все продается, все покупается? Так, что ли?
Валерий не сдержался и подтвердил, что да, именно так дела и обстоят.
В результате столь опрометчивого заявления на Протасова надели наручники, после чего ему крепко досталось прямо в помещении поста. Время было ранее, машин на дороге не было. Через час за Протасовым прибыл «бобик». В «бобике», увезшем Валерия в райотдел, ему досталось вторично. Он отвечал, как только мог, и в райотделе его ожидал «теплый» прием. К обеду Протасов чувствовал себя боксером, выдержавшим все двенадцать раундов против Майкла Тайсона. Или его тренировочной «грушей».
Примерно в пятнадцать ноль ноль его, с заведенными за спину и скованными «браслетами» руками, повесили на стальной лом. Точнее, лом вставили под мышки Протасову, а затем, врезав под оба колена, повалили ничком между двумя письменными столами. Протасов повис на импровизированной дыбе, будто запорожский казак, угодивший в плен к туркам. Четверо милиционеров от души пинали Протасова сапогами. Протасов ругался, на чем свет стоит. К четырем пополудни побои начали перемежаться вопросами. Очевидно, мучители связались со своим невидимым начальством и получили новые вводные.
— С кем ты на КП разговаривал, скотина?!
— Кто твои попутчики в желтом «Мерседесе»? Отвечай, мразь!
И дальше, все в том же духе.
Вместо ответа Протасов замысловато ругался, а милиционеры лупили его с новой силой. В пять вечера Протасов сдался, выложив палачам имена своих товарищей и цель поездки в Крым. Силы у него кончались, но милиционеры и не думали останавливаться. Дело приняло совсем дурной оборот. Выкрикиваемые Протасовым имена Правилова и Ледового на милиционеров действия не возымели. Киев был далеко, тяжелые сапоги с рифлеными подошвами — совсем рядом. Тело оказалось слабым и уязвимым.
Протасов висел, как груша, готовясь к самому худшему. Выхода видно не было.
«Вот, блин, и прокатился в Крым, в натуре…»
И тут ему на ум неожиданно пришла идея, сразу показавшаяся спасительной. Он вспомнил Вовчика Волыну, — своего лучшего армейского корефана.
* * *
В первой половине восьмидесятых кандидат в мастера спорта по боксу Валерий Протасов, девятнадцати лет отроду, учился себе на втором курсе Киевского института физкультуры, боксировал за клуб «Сокол-Киев» и грезил о сборной Советского Союза. В те далекие времена денег у Протасова было — кот наплакал. Ни машины, ни жилья своего он не имел, зато мечты о выступлениях рядом на одном ринге с Рыбаковым, Конакбаевым, Савченко и Ягубкиным