– Это еще зачем? – удивился конь.
– Затем, что возить меня будешь, пока новую метлу не справлю.
– Я не извозчик, – обиделся Тыгдын.
– Я тоже не смесь полицейской ищейки и жокея в весе пера, – огрызнулась ведьма. – Подставляй спину, эрудит недоделанный, и дуй к Аминату.
– А он-то зачем? – спросил Тыгдынский конь, подставляя спину.
Гризелла кряхтя взобралась на него, сожалея, что упрямый жеребец отказывается надеть седло.
– А затем, что надо выяснить, откуда у Тентогля такая сила взялась, – проворчала старуха, ерзая на неудобной конской спине. – Это надо ж – над самой отвратительной нечистью господином стал. Армию собрал и войну всему Иномирью объявил! А старик – самый древний обитатель этого мира. Он много знает, так что если не все мозги пропил, то, может, что дельное и скажет.
– Дело говоришь, Гризелла, вот только где его искать? Он свою избушку на новое место перенес.
– Ты, что ли, поглупел, Тыгдын? Сам же советовал Альбертушке не мучиться ремонтом дорог, а просто переносить избу старика туда, где новый путь требуется проложить.
– Точно поглупел, я ведь даже предложил его министром путей сообщения назначить. А что, народ к его дому такие тропы протаптывает, что и камнем мостить не надо. Да его дом издалека учуять можно – по запаху. Я совсем забыл, что от его самогонного аппарата такой сильный запах сивушных масел исходит, что за много километров чувствуется!
– Вот я и говорю, как увидишь в лесу новую дорогу, по ней и скачи, наверняка в нужное место приведет.
Тыгдын покинул тронный зал и, аккуратно перебирая копытами, спустился с крыльца. Он оглянулся, удивляясь, как это получилось перемахнуть через высокие ступени, когда влетал во дворец, и не сломать при этом ноги. Потом решил, что в состоянии тревоги и не такое сделаешь, и, под понукания ведьмы, поскакал со двора.
На улицах Рубельштадта суетился народ. Ужасная весть облетела не только столицу, но и всю страну. Люди готовились к войне.
Тыгдын быстро проскакал мимо аккуратненьких деревень, миновал лес и, распугав разбойников, пронесся через их лагерь. Потом, взрывая копытами песчаное дно, пересек мелкую речушку, возле которой раньше жил отшельник, и выехал на широкую дорогу. Дорога эта вела мимо двух старых башен к горам.
Нужное место на этот раз находилось у подножия горного хребта, который отделял Иномирье от Забытых Земель.
Жилище отшельника прилепилось прямо к скалам. Это был домик без окон, перекошенный на одну сторону. Запах спиртного витал в воздухе, из двери вырывался белесый пар – казалось, будто домик неисправимо, хронически пьян. Из соломенной крыши торчала неудержимо клонившаяся влево труба, из которой, несмотря на теплый день, валил дым.