– Вы знаете, с ними в этой поездке было несколько друзей королевы, но ее величество из всех выбрала Генри и произвела его в полковники.
– Как все это интересно. Мне бы очень хотелось узнать об этом побольше.
Маленькая женщина кинула на нее проницательный взгляд:
– Неужели вы ведете такой замкнутый образ жизни, что совершенно не в курсе всех последних сплетен?
– Пожалуй, можно сказать и так, – осторожно ответила Николь, – там, где я жила до последнего времени, мне было абсолютно не до этого.
– Тогда я считаю своим долгом посвятить вас во все тайны.
– Буду вам очень признательна.
Джекобина оглянулась:
– Но сейчас для этого не совсем подходящее время. Вот идет наш именинник-принц, и его девственность прямо-таки выпирает из его коротких штанишек.
Николь хихикнула, эта фраза напомнила ей вечные закулисные театральные сплетни, хотя чаще всего они касались ее.
– О чем вы говорите? – спросила она.
Глаза маленькой феи вспыхнули изумрудным блеском:
– Нельзя же быть настолько наивной, леди Аттвуд. Чарльз ждет не дождется, когда ему удастся заняться любовью. Сегодня ему исполнилось тринадцать, и он жаждет завоевать чье-нибудь сердце.
– Мне кажется, ему удастся это сделать не раньше, чем ему исполнится пятнадцать, – эти слова вырвались у Николь прежде, чем она успела остановиться.
Ей оставалось только надеяться, что Джекобина не расслышала этих слов. Между тем молодой принц приблизился к ним и, поклонившись, протянул руку Николь.
– Дорогая леди Аттвуд, – произнес принц Уэльский обворожительным голосом, – не удостоите ли вы меня такой чести сопровождать вас сегодня во время ужина?
– Конечно, сэр, – ответила Николь полным уважения голосом.
В тот же момент она отчетливо увидела, что стоявшая рядом девушка сделала едва уловимое движение веками. У Николь не возникло никаких сомнений, она была уверена, что Джекобина Джермин ей подмигнула.
Лето 1643 года унесло много жизней и поселило отчаяние в душах и роялистов, и «круглоголовых». Люди умирали не на поле боя, не от вражеских пуль и мечей, а от страшных болезней. Июнь выдался жарким, в Оксфорде солдаты спали прямо на улицах, совершенно не заботясь о гигиене и санитарных условиях, в которых им приходилось жить. В то же время все другие приезжие, начиная от знатных дам и кончая простыми конюхами, ютились в жилищах, которые были слишком малы для такого количества людей. Все они в один прекрасный день почувствовали, что задыхаются, что им не хватает воздуха, что они уже давно дышат вонью, исходящей из их собственных дорожных туалетов и ночных горшков, и вонь эта смешивается с запахом гниющих отходов, заваливших весь город и его окрестности. И вот, когда все водостоки и канализация были забиты настолько, что ими уже не было никакой возможности пользоваться, когда вонь сделалась совершенно невыносимой, в городе разразилась эпидемия, первые симптомы которой дали Николь Аттвуд – так она теперь себя мысленно называла – изрядный повод для беспокойства.