– Бедная Джекобина, – произнесла Николь.
Девушка-фея вздохнула:
– Да, любовь это самая ужасная вещь, я теперь поняла это.
– Ну, не всегда. Стоит тебе только встретить достойного человека, и Руперт перестанет для тебя так много значить.
– Да нет, я не верю в это.
– Слушай, давай поговорим о чем-нибудь другом, – предложила Николь и осторожно перевела разговор на другую тему, так осторожно, как умела это делать только Николь Холл.
Между ними все же существовала какая-то напряженность. Подруга грустила, хотя Николь обратила внимание, что она стала намного симпатичней после своего приключения с принцем. Сама же Николь чувствовала вину перед Джекобиной, и вина эта усугублялась сознанием того, что завтра она, кроме того, что встретится с Джоселином, увидится еще и с принцем Рупертом. Эта мысль, подобно темному облачку, возникла где-то в глубине ее сознания, и сколько она ни старалась, никак не могла отогнать ее прочь. Николь очень хорошо выспалась ночью, но проснулась она все же с чувством вины по отношению к подруге.
* * *
Лестер был почти полностью разгромлен после того, как рассердившийся принц атаковал его. В стенах, окружающих город, зияли огромные дыры, через которые, по всей видимости, и проникали роялисты. Правда, там еще были одна или две лестницы, по которым они тоже могли попасть за городские стены. И хотя сражение было жестоким, на улицах уже не было трупов, лишь булыжная мостовая была мокрой и скользкой от крови. Это было единственное молчаливое напоминание о трагедии, которая здесь разыгралась. Хотя было много ужасного: богатые дома были разграблены, а дома бедняков снесены чуть ли не до основания; даже церкви и больницы не пощадили грабители; окна магазинов были выбиты, а товары честных торговцев разбросаны по улицам города.
– Какой откровенный грабеж! – с отвращением воскликнула Николь.
– Да, всегда одно и то же, король это одобряет, а принцу Руперту все равно. «Круглоголовые» поступают точно так же.
– Им бы всем следовало получше следить за своими солдатами.
– Если солдаты хоть раз почувствуют себя привольно, потом с ними уже никакими силами не справиться.
– Это просто отвратительно, – произнесла возмущенная Николь и тут же заметила повозку, полную награбленного добра, которая проехала мимо них и скрылась за поворотом дороги, ведущей к городским воротам.
Женщины приехали в Лестер в фургоне, потому что Николь в ее состоянии не могла передвигаться иначе. По мере того как они продвигались все дальше к центру города, им обеим стало казаться, что жители тоже принимают их за грабителей, поэтому после короткого совещания было решено спрятать фургон в надежном месте и продолжить путь пешком. Никто не пытался с ними заговорить, никто им не улыбался. Николь удивило еще и то, что на улице было совсем мало народу. Вдруг мимо проехала большая группа кавалеристов, все они были в сверкающих сапогах и с разноцветными перьями на шляпах, и все они двигались в том же направлении, что и две подруги.