Его внимание привлекли документы о лагере, где добывали металлы платиновой группы. Судя по тому, что было сохранено в деле, на рудниках работали исключительно смертники. Металл не радиоактивный, но в силу тяжелейших условий труда заключенные там долго не протягивали. Не так-то просто долбить гранитовую породу, вывозить ее на тачках по серпантинам. Так что работали там заключенные на износ. Кроме платины, они добывали еще и изумруды.
Никита открывал порыжевшие папки со смешанным чувством, вместе с обыкновенным любопытством здесь присутствовало еще и волнение, какое обычно появляется, когда прикасаешься к большой истории. На каждой из папок стоял гриф «Совершенно секретно», проставленный синим штемпелем и слегка затертый по краям.
Содержание папки начиналось с тонкого листа бумаги, которую уже тронул беспощадный тлен времени. На ней почерком примерного школьника кратко излагались детали массового побега из лагеря смертников, а поверх доклада широким росчерком было написано: «Виновных наказать! Сталин».
Никита уже в который раз вчитывался в каждую строчку написанного, словно пытался разгадать скрытый смысл написанного. Хотя чего тут было разгадывать! Подпись Верховного Главнокомандующего отдавала приказ на ликвидацию заключенных, бежавших из лагеря. Собственно, в судьбе заключенных мало что менялось — на руднике они поумирали бы от непосильного труда, а за пределами лагеря сгинули бы от пули солдата.
Трудно было поверить, что человек с почерком примерного школьника обладал столь исключительной властью. Впрочем, для того времени это было неудивительно. В сталинские времена даже люди с начальным образованием становились министрами. Взять хотя бы того же самого Абакумова, ведь отсутствие нормального образования не помешало ему стать наркомом государственной безопасности СССР. Главное — инициатива, напор и нестандартное мышление, а высшую школу вполне можно пройти уже в коридорах власти.
Никита перелистал несколько листочков дела. Папка была полна записей о добыче платины. Судя по расчерченным таблицам, в которых фиксировался каждый грамм добычи, и бравым рапортам, разведка и добыча металла велись очень интенсивно. Зиновьев перелистал еще несколько страниц, и его взору предстала фотография, которая была наклеена на обычный лист. Бумага слегка покоробилась и пожелтела, а по краям проступал клей, слегка свернувшись в мелкие кристаллики, которые уже крошились, оставляя белые рыхловатые пятнышки.
На фотографии было запечатлено десятка два застреленных зэков-беглецов, которые лежали нестройным рядком, а неподалеку, собравшись в круг, стояли несколько солдат НКВД. Странно, что подобный снимок сохранился, обычно такие вещи уничтожались в первую очередь.