Иванка теперь тихонько играла своим зайцем, водила пальцем по столу, мурлыкала под нос, будто пела; вот уже несколько минут она вела себя так образцово-показательно, что Дашина болезненная опека слегка ослабла, как провисший канат. Даша наконец-то оторвала взгляд от щекастого личика дочки, наконец-то заметила необычную тишину за столом – и вполголоса спросила Костю:
– А что случилось?
– Ничего, – отозвался Ким с набитым ртом. – Мы просто едим. Угощайся и ты.
Алекс уже не смотрел на хозяина. Ким видел, куда направлен его взгляд: внутрь головы. Ким видел, как ползут книзу уголки Алексова рта, как сжимается рука, лежащая на краю стола.
«Пандем?»
«Всё хорошо, Ким, ешь».
– Сашка, – начала мама, обращаясь к Александре. – Ты что-то рассказывала про этого парня, который погоду ведёт… Что вечерняя газета ему иск предъявила. Так, может быть, ты дорасскажешь, потому что интересно же…
Маму вовсе не интересовали подробности того, что случилось с погодным ведущим. Александра глубоко вздохнула:
– Ну, в общем, так. Шурка… Может быть, ты пока порисуешь на кухне? Или набрать тебе воды в тазик, и ты кораблики попускаешь?
Шурка медленно перевёл взгляд с матери на бабушку и обратно. Оглянулся на Кима; в глазах его нарастало смятение.
– Ма… – сказал он слабо, касаясь пальцами затылка. – Тут… ты что-то слышишь?
– Нет, – удивлённо отозвалась Александра. – Что?
Шурка вдруг улыбнулся:
– Ой… Слушай, как интересно… Я сейчас… – он привычно нырнул под стол, протопотал на четвереньках к выходу, выбрался из-под скатерти рядом с Кимовым коленом и ушлепал на кухню – в одном Аринином тапочке.
– Что это с ним? – спросил папа.
– Балуется, – с досадой предположила Александра.
(Будто кто-то другой, не очень знакомый, взялся за сложную операцию, уготовив Киму роль наблюдателя; Ким ненавидел подобные роли, как в начале своего водительского стажа ненавидел такси за то, там нельзя порулить).
Александра вдруг нахмурилась. Резко сжала губы и в точности повторила Шуркин жест – коснулась пальцами затылка.
– Что с тобой? Голова болит? – обеспокоилась мама.
– Н-нет, – пробормотала Александра. Взяла свой бокал и сделала глубокий глоток.
Ким подумал: как она сейчас похожа на Лерку. За годы, миновавшие после детства близнецов, он привык, что они разные, но теперь Александра, бездумно глотающая вино, сделалась зеркальным отражением сидящей напротив сестры – настороженной, переводящей вопросительный взгляд с Александры на Кима и обратно.
Иванка распевала без слов, самозабвенно и счастливо. Прочие молчали.
– Гости! – Ким поднялся. – Я собрал вас, чтобы представить…