– Вот, черт! – прозвучал голос справа, и маг немедленно выбросил меч в том направлении. Тут же отдернул, сделал туда пару шагов.
Слева зашуршала листва, но Пустынник сделал вид, что ничего не заметил, глядя туда, где его противник находился мгновение назад. Послышался резкий выдох – маг нырнул влево, уходя сразу и от возможного удара сверху, и от поперечного, с силой резанул параллельно земле на высоте полутора метров. Послышался болезненный вскрик, и маг обрушил на голос последний, завершающий удар.
Зашелестели осенние листья, принимая на себя тяжесть безвольного тела, звякнул, отлетая в сторону, меч.
– Незачет, – сделал вывод Пустынник, подбирая оружие. – Пересдача в следующем воплощении…
Река Волхов, полтора поприща от озера Ильмень.
2409 год до н. э., начало лета
Со всех сторон непрерывно стучали топоры, вытесывая направляющие, рубя лапы, ошкуривая сырые и белые, пахнущие смолой бревна. Князь Словен работал наравне со всеми, остря бревна для частокола. Тын опоясывал холм примерно на половине высоты, и до того момента, когда стена замкнется в единое целое, оставалось всего ничего – саженей двадцать, не более.
Заострив кончик, словно ворот для быка, князь выпрямился, отер рукавом пот со лба. Оглянулся.
На самой вершине уже стояла изба в два жилья, на крышу которой мальчишки выкладывали чистую, как первый снег, дранку. Десяток срубов вокруг пока не могли похвастаться не то что стропилами, но даже окнами и дверьми – ну да лиха беда начало! Еще несколько дней – и срубы станут домами, вокруг которых появятся хлева, сараи, амбары. Леса вокруг хватает, топоров в руках – тоже. Этим летом город встанет крепко. Потом надобно охотой и рыбным промыслом заняться, дабы на зиму припас заготовить. А по новой весне – второй ряд тына поставить, землю между кольями засыпать, а поверху – прочную рубленую стену поставить. Разом и ров появится, и твердыня прочная, что любую рать остановит.
– Кубрат! – окликнул князь роющегося в земле работника. – Ну что, яму для кола моего приготовил?
– Чуток осталось, княже! – отозвался тот. – Ты бы отдохнул маленько, водицы испил, за прочими людишками присмотрел. Чай, не один я тут ковыряюсь.
– Ты еще поучи, стервец, чего князю делать! – без всякой злобы погрозил ему кулаком Словен, выгнул край штанов, распустил узел веревки, подтянул порты повыше, снова завязал, после чего сел на бревно, подставив лицо теплому солнцу.
– Княже, княже… – тяжело дыша, остановился перед ним рыжеволосый мужик с курчавой бородой, в которой запуталось множество опилок. – Русичи уходят.