— Что-то ты, кореш, темнишь, — недоверчиво сказал шкипер.
Но тут из кустов донеслось:
— Ты кого, боцман, привел?
— Свои, Аполлоша. Ребята свои пришли. Я же тебе говорил, что придут. — Быков шепнул Ратникову: — Худое, видать, подумал. Расстройство у пего произошло после торпедной атаки… То отойдет, то опять…
Аполлонов занесли в шалаш. Маша тут же принялась хлопотать возле него, напоила, осторожно промакнула кончиком косынки обожженное лицо, перетянула рану на ноге.
— В больницу бы. Нельзя ему так.
— Где она, больница, теперь? — вздохнул Быков.
— Не вижу. Ничего не вижу, ночь кругом! — метался Аполлонов. Но ласковые Машины руки успокаивали его, и он понемногу затих, повторяя в полузабытьи — Ты кою привел, боцман? Чей это берег?
— Тяжелый, очень тяжелый, — сказал Ратников, отведя Быкова в сторону. — Как же ты с ним?
— Управляюсь помаленьку. Хороший парнишка, по первому году всего служит.
Ратников в нескольких словах пояснил, как очутился здесь:
— Такая вот, браток, история… После бежал из плена на барже вместе с ними, шкипером и Машей. Тоже не очень сладко пришлось…
— Да уж куда слаще, — посочувствовал Быков. — Говоришь, до батальона морской пехоты на сторожевике плавал? Ну а я вот на ТК. Выходит, оба без кораблей теперь? Что дальше делать будем?
— Давай так: ты со своим радистом потолкуй, успокой его, насколько возможно, а я — со своими. Дело тут деликатное.
Подошел шкипер, бросил хмуро:
— Значит, говоришь, все с собой? Плюс еще этот…
— Все! — резко ответил Быков. — Не считая торпедированного немецкого транспорта. Устраивает?
— Наличность считаем! — взвинтился шкипер. — Ты что, трупы немцев собираешься вылавливать и жрать?!
— Не заводись! — оборвал его Ратников, — А ну, отойдем потолкуем. Слушай, шкипер, я о тебе лучше думал. Ты видишь, что это за ребята?
— Нахлебнички явились — вот что я вижу! Зачем нам это сдалось? А теперь еще двоих на довольствие?
— Ты догадливый парень. Разделишь же, не ошибешься, глаз у тебя верный. — Ратников хотел было все к шутке свести.
— Радист этот — смертник, сумасшедший! — ярился шкипер. — Концы вот-вот откинет. Куда с ним? Пускай своей дорогой топают, мы — своей.
— Запомни: дорога у нас одна! — Ратников крепко ухватил его за руку, повыше локтя.
— Какая же?
— К своим.
— Где они, свои-то?
— Только туда, Сашка! — повторил Ратников, выпуская его руку. — Понял?
— Слушай, немцы кругом, нас, как цыплят, переловят. Ради чего же мы смылись от них? Чтобы опять в лапы к ним? Ну нет, меня пыльным мешком не накроешь… А этого радиста на себе поволокем? Куда? Да с этими мариманами завалишься как нить дать. Они же транспорт потопили, немцы небось по всему побережью рыскают. А на них даже форма флотская, только босые. Красивое представление получается.