— Захаживал… — улыбнулся, слегка расслабившись, гарсон, — вижу, что не из ментовки. Потому, как он именно там и сидит уже дня три-четыре…
Чекист сделал удивленное лицо.
— Так что — плакали ваши баксы…
— Да мне плевать, собственно… — озадачился он, — там сумма-то пустяковая…
— Так в чем же тогда проблема-то? — не понял бармен.
— Ну, понимаешь… — замялся Аркадий, вспоминая при этом, как в фильмах ведут себя люди нетрадиционной ориентации, — мы иногда ворковали с ним в «Лагуне»…
Настоящий мужчина едва сдержал улыбку:
— А-а, понятно — разлука, стало быть. Сочувствую…
— Я могу ему как-то помочь? У меня ведь связи по всему городу.
— Этого уж я не знаю… Тут вертятся время от времени пацаны — его приятели. Оставьте, если хотите номер мобилы, передам…
— Было бы замечательно, — стал немного с запозданием говорить нараспев подполковник.
Он чиркнул несколько цифр в блокноте хозяина стойки и, отсчитав вместо двадцати, тридцать долларов, виляющей походкой удалился со «сцены» на улицу. Со злостью захлопнув дверцу автомобиля, актер-дебютант плюнул через окно на асфальт и возобновил, начатое по дороге к ресторану ворчание:
— Долбанная жизнь… За что мне это на старости? Все равно ведь, блин, «Оскара» не дадут… Видели бы меня сейчас Валька с дочерью или, не дай Бог — кто-нибудь из бывших сослуживцев…
«Зачем я ввязываюсь в то, чем мне заниматься не следует? — спрашивал себя отставной фээсбэшник, сидя на полу, посреди комнаты и глядя, как ветер раскачивает старую, оставшуюся от прежних хозяев, занавеску, — азарт или инерция деятельного конструктивизма, наработанного в спецслужбах? А может быть, мной все-таки руководит жажда справедливого отмщения за смерть друга? Хотелось бы, верить именно в это предположение, но даже многим сильным людям то, что я затеваю, не по зубам, а к их числу меня вряд ли можно отнести…»
Да и сколько-нибудь отчетливого плана действий до сего момента в его голове не обозначалось. И вовсе не из-за нехватки опыта раскрутки подобных, остроумно запутанных дел. Оперативной разработкой бандитов и прочей мелкоты, Лавренцов и впрямь никогда не занимался, но гораздо чаще ему приходилось сталкиваться с куда более маститыми и изобретательными противниками. А посему, времени для четкой расстановки последовательности будущих шагов, изворотливому уму много не требовалось. Сейчас бывшего советника по борьбе с терроризмом беспокоило другое. Он не мог ответить на главный, наиважнейший для себя вопрос — найдется ли внутри та мощная, движущая сила, энергия, способная пробудить и подвигнуть к радикальным действиям собственное безвольно спящее сознание…