— Пообещай, что будешь беречь себя, — говорила она, отчего-то пряча лицо у него на груди.
— Обещаю, — отвечал Костя, ласково поглаживая ее длинные распущенные волосы
— Меня теперь рядом не будет, кто за тобой присмотрит? — попыталась взять она шутливую ноту, да вышло это надрывно, с беспросветной печалью.
— Командир, пора! — раздался голос одного из пилотов, руководившего посадкой пассажиров.
— Да-да, сейчас…
— А знаешь, — торопливо зашептала девушка, — Я еще в школе мечтала об этом… Увижу твою крепкую фигуру на перемене, покраснею от смущения и бегу куда-нибудь подальше — с глаз долой. Влюбилась, одним словом до беспамятства и с тех пор буквально бредила встречей. Хотя бы случайной с тобою встречей — специально всегда делала крюк по Нейшлотскому, да не получалось увидеться… И вот прошлым летом в Чечне, на склоне той злополучной горы, наконец-то нашла! Я ведь сразу тебя узнала, да не успела поверить в свое счастье, как вдруг пули завизжали у самой головы. Помню, вспыхнула в тот миг совершенно отчетливая мысль: если ты вдруг погибнешь, то и я непременно должна умереть! Просто встать и пойти вверх по тому склону — навстречу смерти…
Только теперь Костя понял, что заливавшаяся тогда слезами Эвелина и впрямь целовала его руку — те ее далекие, радостные эмоции вовсе не были наваждением, вызванным контузией.
Он всматривался в печальные темно-серые глаза, словно пытаясь навсегда запомнить их именно таковыми — с отчаянием и невыносимой мукой от предстоящей разлуки вместо привычного задорного огонька. А она будто предчувствовала скрытую каверзу с неизбежным трагичным концом всей этой скоропалительной эпопеи с созданием разведотряда и отправкой его невесть куда. Предчувствовала, но, уважая решение Константина возглавить практическую часть операции, переживала молча — внутри, не давая выхода взрывным чувствам до самого расставания.
— Командир, вылет задерживаешь. Нас уже с вышки матом кроют, — опять напомнил о времени авиатор, стоя на верхней ступеньке трапа.
Молодой человек заговорил быстро, опасаясь не успеть сказать всего, или… вообще лишиться возможности сказать ей это когда-нибудь:
— Я очень сожалею, Эвелина — не получается встретить вместе Новый Год, как планировали. Я люблю тебя! И… я хочу, чтоб ты стала моей женой. Слышишь, Эвелина?.. Я вернусь, и ты станешь моей женой!
Она прикоснулась губами к его родинке на левой щеке и, не ответив, согласно закивала — слезы душили ее, не дозволяя выговорить ни слова…
В последний раз ощутив свежее дыхание девушки, Яровой припал к влажным, чуть приоткрытым губам и, прихрамывая, поднялся по короткой лесенке в салон самолета…