— А много ли вы их видели-то — бандитов, на своем каспийском побережье?
— подозрительно спросил старшина.
— Мал-чуток довелось… — отчего-то вздохнул тот и вдруг всполошился: — Цог, Паша, цог!.. Молчи, — кто-то едет!
Но Ниязов уж и сам заслышал гудящий двигатель автомобиля — вновь откинулся головой на скомканный порожний мешок, прикрыл глаза и вид принял прежний — угасающий, полуживой.
По вздыбленному косогору, поднимая жгуты сизой пыли, мчалась белая «Нива». Вынырнув из-за поворота, она немного сбавила скорость и, почти миновав находившихся под скалой мужчин, резко тормознула. Одновременно раскрылись три дверцы и из машины вышли трое чеченцев, одетых в добротную теплую одежду.
И опять улем отвечал на вопросы старшего из этих троих — чернобородого статного мужчины, почти слово в слово повторяя недавний диалог с Аюпом. Лишь в конце недолгой беседы, когда недоумение пассажиров «Нивы» от неожиданной встречи заметно поубавилось, чернобородый стал предлагать более щедрую помощь, нежели бедняк на воловьей повозке:
— Я могу довезти вас до села, а потом отправить на машине дальше — до Шали. От Шали доберетесь автобусом до Хасавюрта…
Но старик упорно стоял на своем, желая самостоятельно завершить долгий поход в Мекку. Пожимая плечами в ответ на упрямство старого богослова, троица собралась возвратиться к машине. Вот тогда-то улем и вскочил на ноги, вдруг засеменив следом.
Нагнав широкоплечего, высокого чеченца, обратился к нему, копаясь в бездонной торбе:
— Я вижу, ты глубоко верующий, сын мой…
— Аллах всегда помогал мне, — кивнул тот растерянно, потому как ни единой фразой в скоротечном разговоре не упомянул о Боге.
— Тогда возьми эту частицу нашей великой Святыни.
На раскрытой ладони Чиркейнова лежал маленький темный камешек. Подняв брови и благоговейно прикоснувшись к артефакту, молодой кавказец потеряно вопрошал:
— Он действительно из Мекки?..
— Из самого Храма. И пусть он поможет тебе в делах праведных и добрых.
Расставшись с камнем, улем поник головой и медленно направился к больному товарищу. Но не успел он сделать и пяти шагов, как со стороны кедрача раздалось подряд несколько хлопков. Первому чеченцу, сопровождавшему чернобородого, тяжелая пуля бесшумного «вала» пробила сердце, второму — висок. В ту же секунду и «умирающий паломник» извернулся, выхватив откуда-то из-под себя странной формы короткую винтовку и, выпустил пулю в ногу рванувшего к машине главаря. Кавказец высоко взвыл и упал грудью на капот «Нивы», но стал при этом шарить ладонью за поясом. Тогда уж снайпер разворотил ему и руку. Тот осел подле грязного переднего колеса, держась здоровой пятерней за бедро и, смекнув, что имеет дело с профессионалами, боле не попытался сопротивляться…