«Что бы подумала Мэри, увидев меня?» – пришло ему в голову.
Мрачное размышление проскользнуло в его голове, но он так и не мог сосредоточиться на том, кто такая была Мэри или почему она была столь важна для него.
Мимо прошла служанка таверны, подол ее юбки скользнул по его избитому лицу. Она склонилась к Алексу:
– Ты еще жив, любовь моя? Хотя в это трудно поверить.
Он с трудом сосредоточился и спросил:
– Какой сегодня день?
– Суббота. – Она похлопала его по руке и пошла прочь. Алекс попытался закричать ей вслед. Он лежал холодный, испуганный, и ему ужасно не хотелось, чтобы она ушла, но он не мог выговорить ни слова. Хотя нечего было ждать от нее помощи, ведь для нее он – лишь еще один пьяница.
Смирившись со своей судьбой, он мрачно хмыкнул. Он так давно молился, чтобы ему послали смерть свыше, беззаветно гонялся за ней, но теперь, когда конец был неминуемо близок, ему отчаянно захотелось избрать другой путь в жизни.
Оставалось так много незавершенного, так много радостей, которыми он не успел насладиться.
– Прощайте, – прошептал он, не обращаясь ни к кому в частности.
Он должен был что-то сделать в субботу, но не мог вспомнить, что именно. Комната стала темнее, звуки все отдаленнее. И он закрыл глаза.
* * *
Мэри сидела на самом краешке кровати, несчастная и одинокая. Ей так хотелось вскочить и отправиться в путь. Она была одета в платье для путешествий, у ног стоял упакованный чемодан. Пульс бешено бился от страха и возбуждения.
В холле раздались шаги, но она не обратила на это никакого внимания. За последние несколько часов шаги в коридоре раздавались часто. Вначале она вскакивала при малейшем шорохе, уверенная, что это был Алекс и что они действительно отправятся в Шотландию.
С той ночи, когда она заставила его сделать ей предложение, она не встречалась с Алексом. Сначала она запаниковала, мучаясь, что оттолкнула его, но позже убедила себя, что он решил покутить напоследок или обдумывает планы относительно их поездки на север.
Она была так уверена в Алексе. Как можно было так ошибиться?
Отвергнутая и сломленная, она погладила свой живот, в ужасе, что могла зачать ребенка. В то время как она уверяла Алекса, что не полнеет, ею начал овладевать страх. Ее месячные, обычно такие регулярные, все не приходили. Единственный раз, когда это случилось прежде, она забеременела Роуз.
Что, если она носит в себе ребенка? Как объяснить свое положение?
Если Алекс не увезет ее, как обещал, она никогда никому не скажет, кто отец ребенка, не признается во веки веков, что за глупый грех она совершила. Она унесет свою тайну с собой в могилу.