– Потому что по какой-то необъяснимой причине ты мне нравишься, и когда ты со мной, я не чувствую себя такой одинокой.
Ему неприятно было услышать это признание. Оно намекало на привязанность и нежность с ее стороны, которые он не разделял. Алекс не был склонен беседовать с ней, не хотел полюбить ее в ответ или подумать о ней в ином направлении, помимо сексуального.
Он зевнул, и его окутало облачко оргазма и алкоголя, он закрыл глаза и впал в бессознательное состояние.
Мэри толкнула его локтем под ребра.
– Не смей засыпать. – Когда он не ответил, она встряхнула его. – Что, если ты не проснешься до утра? Что, если тебя здесь застанет слуга?
Мэри снова тряхнула любовника, но его невозможно было разбудить. Она вздохнула, ворча по поводу невозможных мужчин, и поудобнее устроилась на подушке. Безмятежный, счастливый Алекс прижался к ней и захрапел.
– Она ваша невеста?
– Да.
Майкл поерзал в кресле и попытался понять, почему он согласился принять Реджиналда Барнетта. Надутый индюк получил доступ в дом, упомянув Фитчу имя Эмили, и не оставалось ничего иного, кроме как принять его. К тому же граф умирал от желания побольше узнать о своей гувернантке.
В то время как большинство его знакомых женщин любили распространяться о себе, так что их невозможно было остановить, Эмили проявляла необычайную скрытность. Выведать у нее детали ее прошлой жизни, до того, как она приехала в Лондон, было все равно что тащить больной зуб.
В надежде узнать хоть какие-то трогательные или пикантные сведения он даже пытался разговорить ее сестру, Мэри, но миссис Ливингстон была столь же молчалива, что и Эмили.
Так как предполагалось, что он не должен фамильярничать с Эмили, он довольствовался пустыми вопросами к Мэри, вроде: «Устраивают ли вас ваши комнаты?» или «Ваша сестра довольна своей работой?». Ответы на них были: все превосходно. Отлично. Все было так дьявольски хорошо, что Майклу хотелось задушить кого-нибудь.
После их ужасной ссоры, причиной которой послужила Аманда, они с Эмили не общались, и так как он не считал себя виновным, то не собирался извиняться первым. Майкл отчаянно избегал ее, прячась и превратившись в пленника в собственном доме.
Кто бы мог предположить, что особняк из восьмидесяти комнат может оказаться таким маленьким и тесным? Он не имел представления, как руководить Памелой. Именно поэтому нанял Эмили! Почему она не понимает, как он раздражен и рассержен?
Граф находился в процессе разрыва своих продолжительных отношений с Амандой, и это отвратительное дело требовало немало времени. Эмили обвинила его в том, что он предал ее. Она была обижена, вела себя так, словно между ними были какие-то близкие отношения, что он считал верхом наглости с ее стороны.