Решающими в установлении и упрочении новых требований явились три последовавших одно за другим события. Первым быстро разнесся слух о том, что я требую выкладывать полную информацию о себе и о цели визита даже тогда, когда директора в кабинете нет. При этом сначала устраиваю допрос, а уже потом сообщаю, что шеф отсутствует. Эта весть вызвала негодование у некоторых особо самоуверенных господ.
Второе событие состояло в том, что когда один из таких недовольных моим самоуправством посетителей попытался пробиться в кабинет силой, попросту оттеснив меня в сторону, я его вежливо предупредила, что во время обучения в школе посещала секцию карате и с радостью ему это продемонстрирую, а присутствующие будут свидетелями, что действовала я исключительно в целях самозащиты, ведь все видели, как он меня толкнул. Присутствующие — а таковых набралось несколько человек, причем большая часть из них торчала в приемной из любопытства, — предпочли благоразумно промолчать, но не отрывали от нас жадных взглядов. Посетитель — потом я узнала, что он был не только на рынке, но и в городе важной шишкой, — побагровел, но после секундного замешательства ретировался и больше ни в этот, ни на следующий день не появлялся, а присылал своего помощника.
Замешательство его было вызвано еще и тем, что незаметно для окружающих я не замедлила подтвердить свою угрозу действием: аккуратно, но очень чувствительно погрузив пальчик в болевую точку на его руке. Боль при этом он должен был испытать адскую, но со стороны казалось, что я лишь нежно поддерживаю его под локоток, поэтому факт физического насилия остался нашей маленькой тайной.
Третье событие поставило окончательную точку в утверждении нового порядка. Часа в четыре, когда я уже и в самом деле начала потихоньку звереть, а ноги гудели, как после затянувшегося марш-броска — присесть мне за весь день удалось лишь минут на пятнадцать во время обеденного перерыва, — в приемную ввалился Валерий Борисович Глухов собственной персоной.
С первого места в моем черном списке Глухов уже успел переместиться на третье, но менее серьезным противником от этого не стал. О том, чтобы поставить его на место одним из тех многочисленных способов, которыми я до сих пор успешно усмиряла его коллег, не могло быть и речи, поэтому кое-какие меры предосторожности в преддверии нашей встречи пришлось принять заблаговременно.
Естественно, войдя в приемную, Глухов, как и его многочисленные предшественники, немедленно наткнулся на меня. Его толстые губы растянулись в противной улыбочке, а маленькие глазки прищурились.