— Нормально, — буркнула я. — Спасибо, что устроили.
— Не за что. — Горшенин поерзал. — Вы на меня за что-то сердитесь?
— Нет. За что?
— Ну-у… Просто вас особо разговорчивой не назовешь.
— Вас тоже.
— В каком смысле?
— Например, вы не сказали, что вы — директор спорткомплекса.
— О! — сказал Горшенин, и у меня зачесались руки. — Так вы и не спрашивали.
Я невольно рассмеялась, Горшенин тоже облегченно заулыбался.
— Я вообще не очень болтливая, — сочла возможным признаться я. — В компании потрепаться — одно дело, а насчет поговорить — я не очень. Да сейчас еще настроение такое, знаете… Вот осмотрюсь немного, работу подыщу. Вы лучше сами спрашивайте, если чего узнать хотите.
— Хорошо, — улыбнулся Горшенин. — Но вы тогда тоже у меня что-нибудь спрашивайте.
— А чего спрашивать? — Я повернулась, смерила его многозначительным взглядом. — И так все понятно.
Горшенин смутился.
— Что понятно? Вы же не думаете, что я к вам клеюсь?
— А если и клеитесь, то что с того? — Я взяла сигаретку, покрутила и сунула обратно в пачку. — Вы мне помогаете, так? Мне радоваться надо, а не требовать объяснений, почему вы это делаете. Вот я и радуюсь. А все остальное меня не касается. Захочете… то есть, захотите. — Я нахмурилась. — Захотите — правильно, да?
— Правильно. — Горшенин посмотрел на меня с величайшим интересом.
— Так вот, захотите, сами расскажете. Может, вам неприятно будет, если я с вопросами буду лезть. И потом, зачем делать вид, что мне интересно, сколько у вас жен, любовниц, детишек или чего там еще, если мне это совсем не интересно? Я, откровенно говоря, на это чихать хотела. Как, в общем-то, и на все остальное. Ну, почти на все.
— Нина. — Игорь Викторович изумленно покачал головой. — Я в полном восхищении. Если бы руки у меня не были заняты, ей-богу зааплодировал бы.
— Это по какому же поводу?
— Повод самый что ни на есть подходящий. Редко в наши дни можно встретить столь откровенного и прямолинейного человека.
— А чего хвостом крутить? — ляпнула я.
Прямолинейность так прямолинейность. Если вам, многоуважаемый господин Горшенин, хочется видеть меня прямолинейной, я буду прямолинейной до безобразия. Шокирующе прямолинейной.
— Кстати, как откровенный человек откровенному человеку, скажите, вы хорошая медсестра?
Я обиделась:
— Е-мое, разумеется, хорошая. Я что, по-вашему, больше чем на нянечку не тяну?
— Ну что вы, Ниночка!
Горшенин вознамерился было негодующе всплеснуть руками, но тут мы наконец доползли до долгожданного перекрестка, и он все внимание обратил на дорогу. Как всегда, не вовремя замигал желтый свет, Горшенину, однако, на это было совершенно наплевать, быстрее бы из «пробки» выбраться.