— Вы меня удивляете, Сергей Анатольевич, — рассмеялась я. — Неужели вы всерьез можете говорить о какой-то бездонной щели в земле, рядом с которой излечиваются все болезни?
— Напрасно сомневаетесь, дорогая, — рассердился Сергей Анатольевич. — Поправить здоровье у этой, как вы говорите, «щели» еще недавно приезжали первые люди страны. Это, разумеется, делалось с соблюдением определенных мер секретности, и простой народ туда не допускался.
— Насколько я понимаю, первые люди страны никогда не испытывали недостатка в самых дорогих лекарствах, — возразила я. — И участие в сомнительной с точки зрения идеологии процедуре…
— Как вы наивны, — с сожалением покачал головой Сергей Анатольевич. — Все идеологические барьеры существовали для рядовых коммунистов. Себе же в безобидных буржуазных удовольствиях они никогда не отказывали…
Я вам больше скажу, — помолчав, добавил он, — если дело касалось их драгоценного здоровья, члены Политбюро готовы были обратиться хоть к шаману, а если совсем припечет — то и к черту. А тут всего-навсего не до конца изученные испарения, что-то наподобие грязелечебницы. Так что даже их сугубо материалистическое мировоззрение не могло пострадать.
— Так почему же никто не изучал все это?
— Почему не изучал? — вопросом на вопрос ответил Сергей Анатольевич. — Там работали серьезные специалисты.
— А вы часом там не были? — поинтересовалась я.
— Не имел счастья, хотя мне бы не помешало, — неожиданно игриво подмигнул он.
— Откуда же такая осведомленность?
— Так мы же находимся в двух шагах от этого места, — кивнул он головой в сторону холмов. — Кроме того, там работал одно время ваш знакомый.
— Это который же? — удивилась я.
— А Владимир Егорыч.
— Какой Владимир Егорович? — не сразу сообразила я.
— Ну, как же, вы с ним до меня беседовали. Он мне о вас и рассказал.
Теперь я вспомнила этого не слишком симпатичного мужчину, ради которого, собственно, и приехала к ним в поселок и чуть было не вернулась назад на его машине.
— Он им там целые хоромы выстроил, — добавил Сергей Анатольевич.
— Хоромы? — переспросила я.
— Санаторий, по-другому не скажешь.
— И что же, теперь — все это заброшено?
— Уже нет.
— В каком смысле «уже»?
— То есть после перестройки им было не до санаториев, заколотили досками и уехали, но пару лет назад кое-кто из них вернулся…
— Из членов Политбюро?
— Ну, зачем же… — с обидой покачал головой Сергей Анатольевич. — Из персонала. По старой памяти Владимир Егорович им там ремонт делал.
— Давно?
— Года два назад.
— Значит, теперь там опять санаторий?
— Скорее — частная клиника. Похоже, они ее приватизировали.